Эмиль Золя - Собрание сочинений. Т.23. Из сборника «Новые сказки Нинон». Рассказы и очерки разных лет. Наследники Рабурдена

Не знаю, подозревал ли хозяин о тех испытаниях на крепость, которым подвергалась его лодка; но помню, что он не раз смотрел на нее задумчивым и жалостливым взглядом, когда полагал, что его никто не видит. Наклонившись, он с отеческой тревогой осматривал и поглаживал свою лодку. Это был мягкосердечный человек. Он так и не решился высказать нам свое недовольство.

А затем, утихомирившись, мы наслаждались бесконечным очарованием реки.

Берега ее расступаются, русло становится широким водоемом, и вот здесь-то, в ряд, стоят три острова. Первый слева, очень длинный, растянулся почти на пол-лье; второй отделен от него рукавом, протяженностью не более трехсот метров; третий просто холм с высокими деревьями. За ними разбросан целый архипелаг крохотных островков, увенчанных зеленью и разделенных протоками. По левому берегу тянутся возделанные поля; правый, высокий берег покрыт густым лесом.

Мы поднимались вверх по течению и, чтобы не устать, шли у самого берега; затем, выйдя на середину реки, отдавали лодку на волю течения. Она бесшумно скользила, предоставленная сама себе. Мы же лениво переговаривались, растянувшись на скамьях. Но всякий раз в тихую погоду, когда лодка подплывала к островам, мы умолкали и невольная задумчивость охватывала нас.

Прямо перед нами над светлой водой на одной линии стояли в ряд три острова, оконечности которых, закругленные и покрытые зеленью, напоминали огромные корабельные носы. В багровом свете заката три огромные купы могучих деревьев устремляли вверх свои зеленые верхушки и дремали в недвижном воздухе. Можно было подумать, что это стоят на якоре три корабля, три левиафана, мачты которых каким-то чудом покрылись листвой. Острова смотрятся в эту водную гладь, в это огромное, без единой рябинки серебряное зеркало и видят в нем уходящие вглубь отражения своих берегов и высоких деревьев. Покой и величие исходят от лазури неба и реки, где так безмятежно спят деревья. А по вечерам, когда не шелохнется ни один листок, когда вода отливает голубоватым блеском стали, картина становится еще более величественной и навевает думы о беспредельности.

Мы плыли все дальше по протокам между островами. Здесь царило более задушевное очарование. Деревья, наклонившиеся к воде с обоих берегов, превратили реку в длинную садовую аллею. Над нами лишь узкая полоса неба, а далеко впереди открывается Сена, которая убегает от нас, сверкая серебряными чешуйками; снова лесистые пригорки, а среди них затерялась деревенская колокольня. После покоса луга на островах покрыты нежным бархатным ковром, который бороздят косые лучи заходящего солнца. Розово-зеленой молнией с криком пронесся над водою зимородок. На верхушках деревьев воркуют горлицы. Величественный покой, какая-то удивительная свежесть создают необычайное впечатление: кажется, что мы попали в вековой парк, где некогда знатные дамы предавались любовным утехам.

Затем мы заплывали в какой-нибудь маленький рукав, и там нас ожидало новое удовольствие. Грести было невозможно. Приходилось бросать весла и в трудных местах отталкиваться багром. Деревья смыкались сплошной стеной, верхушки переплетались — и мы плыли под сводом, закрывавшим от нас все небо. Течение подмывало корни столетних ив, обнажив их серые корни, похожие на клубки ужей; подгнившие стволы наклонялись к самой воде и своим трагическим обликом напоминали утопленников, которые зацепились за что-то волосами и лишь поэтому не погружаются в воду; и все же из такого разбитого, растрескавшегося и покрытого грязной пеной дерева вырывается свежая поросль нежных ветвей и листьев, возносится вверх и дождем падает вниз. Проплывая под зеленым сводом, мы наклоняем голову, и ветки ласкают нас своим прикосновением.

Иногда нам приходилось плыть среди водяных растений; листья кувшинок, плотные и круглые, словно спины лягушек, лежали на воде, и мы рвали мясистые влажные желтые цветы; раскрывшиеся кувшинки выглядывали из воды, как глаза любопытных карпов. Были там и другие растения, названий которых мы не знали; но больше всего маленьких лиловых цветочков, удивительно изящных и нежных.

Тем временем лодка, шурша, раздвигала листья, продолжая свой путь вниз по течению. То и дело ее приходилось поворачивать, следуя изгибам рукава. Это вызывало бурное волнение, так как мы не были уверены, что нам удастся пройти. Часто на нашем пути возникали мели. И как же мы торжествовали, когда, преодолев затруднения, выплывали на широкий простор, миновав узкий проход, похожий на едва приметную лесную тропинку, где пробраться можно только гуськом и где кусты сами смыкаются за вашей спиной!