Эмиль Золя - Собрание сочинений. Т.1.Из сборника «Сказки Нинон». Исповедь Клода. Завет умершей. Тереза Ракен

В такие дни он вставал спозаранку. Он шел пешком доброе лье. Шел быстрыми шагами, счастливый тем, что идет один по улицам и что рядом с ним нет даже Жоржа, и где-то в глубине его души таилась надежда, что он увидит сегодня своего ребенка.

Он направлялся к дому г-жи Телье, долго прогуливался взад и вперед по тротуару, глядя издали на парадную дверь. Затем подходил ближе, ожидая появления кого-нибудь из слуг. Если было не к кому обратиться, он возвращался грустный и обескураженный домой или отваживался зайти к консьержу, который обычно встречал его нелюбезно, окидывая недоверчивым взглядом.

Но зато какая была радость, если удавалось остановить кого-нибудь из обитателей особняка и вволю расспросить! Он научился лукавить, придумывал целые истории, чтобы самым естественным образом навести разговор на мадемуазель Жанну, и с тревогой ждал, что ему ответят. Когда ему говорили: «О, она цветет, стала совсем большая и красивая!» — ему хотелось горячо благодарить тех, от кого он это слышал, как будто они поздравили его с успехами его собственного ребенка.

Домой он возвращался словно пьяный, расталкивая прохожих, еле удерживаясь, чтобы не петь, и душа его ликовала. Он шатался по предместьям, строя воздушные замки; обходил все окрестности, блаженно улыбаясь, закусывал в кабачке и, весь в пыли и грязи, только поздно вечером возвращался в тупик Сен-Доминик-д’Анфер, изнемогая от усталости, но счастливый.

Жорж привык к этим вылазкам. Вначале, когда друг возвращался домой, он над ним подшучивал, даже слегка журил. Но так как повеса хранил упорное молчание, Жорж лишь молча улыбался при каждом его выходе из дому, а сам думал: «Ну, что ж, значит, Даниель отправился к своей возлюбленной».

Однажды, когда молодей человек вернулся, запыхавшись, с сияющим лицом, он взял его руки в свои и отважился спросить:

— Скажи, она хороша?

Даниель ничего не ответил, но взглянул на него с таким удивлением и обидой, что Жорж почувствовал всю бестактность своего вопроса и с этого дня стал благоговейно чтить тайну друга. Он сам не знал почему, но, видя, как Даниель возвращается после целого дня отсутствия, начинал любить его еще больше.

Так они жили бок о бок, не нуждаясь ни в ком. Вначале они иногда принимали у себя соседа, молодого человека по имени Лорен, чьи помыслы были устремлены на то, чтобы разбогатеть. Они поддерживали это знакомство, так как не могли выставить Лорена за дверь, но его желчное лицо и бегающие глазки не нравились им и даже вызывали недоверие.

В Лорене угадывался будущий интриган, который только ждет случая, чтобы развернуться. Он любил говорить, что в жизни прямая дорога — самая длинная. Нет ничего нелепее, чем стремиться к карьере врача или юриста: они трудятся, как каторжные, но зарабатывают гроши. А Лорен мечтал поскорее выбиться в люди и покамест выжидал, разнюхивал, похваляясь приятелям, что в один прекрасный день сразу станет богачом.

Так и случилось. Он что-то толковал о карточных выигрышах, о биржевых сделках. Все же друзьям не было ясно, откуда у него взялись деньги. Вскоре он пустился во всевозможные дела, поместил капитал в какие-то промышленные предприятия; ему везло, и за несколько лет он нажил огромное состояние.

Даниель и Жорж, узнав кое-какие сомнительные подробности о его делишках, были очень рады, что больше с ним не встречаются. Он жил теперь на улице Тетбу, и ему было ненавистно самое воспоминание о тупике Сен-Доминик-д’Анфер.

Тем не менее однажды он явился к ним с визитом, чтобы похвастаться роскошным костюмом и цветущим видом. Удовлетворенное честолюбие сделало его почти красивым малым. А богатство придало уверенность взгляду, даже желчь отлила от лица.

Оба друга приняли его весьма холодно. Больше он у них не появлялся.

Даниель и Жорж не нуждались в посторонних. Их объединяла взаимная любовь и общность духовных интересов. Никогда ни одному из них не приходило в голову, что другой может его когда-нибудь покинуть.

Однажды утром Даниель отправился на Амстердамскую улицу и, когда вернулся вечером, объявил Жоржу, что уезжает завтра, возможно — навсегда.

Он узнал накануне, что Жанна окончила монастырский пансион и теперь живет у тетки. Эта новость повергла его в настоящее безумие. Он был одержим лишь одной мыслью: проникнуть в дом, где живет боготворимая им малютка, и там обосноваться.

Он начал изыскивать средства, изобретать пути и сразу перешел к действиям. Ему удалось разузнать, что г-ну Телье, который попал наконец в Законодательный корпус, требуется секретарь, и у него в голове тут же созрел план. Он бросился за рекомендациями к автору словаря, который не забыл, чем обязан своему помощнику, и обещал за него похлопотать.