Моя спутница покончила, наконецъ, свои дѣла. Три пакета лежатъ на прилавкѣ. Я вынимаю свой кошелекъ — мой маленькій благословенный кошелекъ, полный благороднаго металла, и начинаю отсчитывать безконечное количество золотыхъ. Грекъ считаетъ со мною вмѣстѣ. «Еще пять такихъ», говоритъ онъ, «и тогда довольно.» Я прибавляю еще пять золотыхъ и называю его кровопійцей. Мы выходимъ опять на улицу. Теперь прямо въ гостиницу, думаю я. Грекъ намекаетъ на экипажъ. «Къ чему?» «Для васъ же, далеко.» Я посмотрѣлъ на него; пакеты дѣйствительно были тяжелые: но вѣдь онъ нашъ слуга. «Ну, возьмемъ экипажъ!» говорю я нехотя. И мы уѣзжаемъ. Подъѣзжая къ мосту, моя спутница вдругъ приказываетъ поворачивать обратно. «Что случилось?» спрашиваю я. «Булавка», говоритъ она, «булавка съ бирюзой». Тогда я горько усмѣхаюсь, качаю головой на особый ладъ, что равносильно обвинительному приговору!
Вотъ уже триста лѣтъ, какъ Турція идетъ назадъ. Когда-то было иначе. Великій султанъ предводительствовалъ многими неотразимыми ордами, и стоило ему только топнуть ногой, какъ вся Европа содрогалась отъ ужаса. Большая часть свѣта принадлежала ему, и, когда онъ говорилъ, «земля безмолвствовала». Онъ доходилъ до Вѣны. Наши прадѣды дрожали передъ нимъ. Стамбулъ былъ центромъ всего міра, разсадникомъ культуры. Почва была благодарна для построекъ, и уже римляне соорудили здѣсь великолѣпные храмы, театры, дворцы, статуи, термы; со временемъ городъ все болѣе и болѣе обогащался драгоцѣнностями и сокровищами, которыя привозились послѣ удачныхъ войнъ изъ Греціи, Италіи и Египта; сюда съѣзжались художники, ученые изъ центральной Азіи, Индіи, Египта и Аравіи; здѣсь основывались высшія школы, музеи, библіотеки, строились мечети, мавзолеи, фонтаны, арки, покрытыя сводами галлереи и башни. Цѣлые караваны верблюдовъ привозили все новыя и новыя чудеса въ Стамбулъ. А султанъ сидѣлъ въ своемъ великолѣпномъ сералѣ и никто на свѣтѣ не смѣлъ ему противорѣчить! Да, это были блестящія времена для Стамбула! Но иногда случалось, что такое могущество бывало не подъ силу правителю, оно давило его къ землѣ; тогда онъ оглядывался вокругъ себя и видѣлъ, что зашелъ слишкомъ далеко. Онъ отдавалъ приказъ, чтобы никто съ нимъ не говорилъ и никто за нимъ не слѣдовалъ. Куда онъ направлялся? Онъ спускался въ свои сады, чтобъ тамъ открыть свое сердце Аллаху; онъ шелъ къ дервишамъ, чтобы въ танцахъ унизить свое достоинство; въ горы, въ уединенные монастыри, гдѣ надѣвалъ власянщу и постился дни и ночи, хотя владѣлъ большей частью міра! Послѣ этого времена измѣнились, могущество Турціи не давило больше ни одного султана. Начиная съ ХѴІІ-го столѣтія Турція идетъ назадъ: страшный воинственный народъ погрузился въ мечты. Но все-таки Турція была въ свое время одной изъ самыхъ могущественныхъ державъ на землѣ. А потомъ наступилъ день, когда варварскія державы могли, наконецъ, сыграть шутку съ султаномъ, этимъ всемогущимъ султаномъ, котораго никто больше не боялся, котораго всѣ теперь эксплоатировали — властелиномъ безсилія! Научная жизнь и искусства въ Стамбулѣ пришли въ упадокъ, постройки разрушались, а турецкій султанъ сидѣлъ въ своемъ великолѣпномъ сералѣ, «какъ больной человѣкъ». Ужъ дѣды наши воспрянули надеждой; приближался конецъ могуществу Турціи. А родители наши имѣли основаніе потирать себѣ руки отъ удовольствія: Англія, Франція и Россія соединились и уничтожили Турцію при Наваринѣ. А мы? Мы видѣли, какъ Турція потеряла остатокъ своего могущества. И все-таки Турція одно изъ самыхъ сильныхъ государствъ на землѣ. Подъ ея скипетромъ находится сорокъ милліоновъ людей. Она владѣетъ несмѣтными богатствами. И обладаетъ непоколебимымъ ученіемъ Магомета.
* * *
Когда султаны увидѣли, что страна ихъ приходитъ все въ большій и большій упадокъ, многіе изъ нихъ погрузились въ мрачныя размышленія, другіе проводили дни въ празднествахъ и увлекались пьянствомъ и развратомъ.
Нѣкоторые рѣшились на войну, когда Европа вздумала слишкомъ угрожать ихъ могуществу и захотѣла общими силами отнять у полумѣсяца его владѣнія. Но турки не были въ состояніи успѣшно сопротивляться. Они боролись, какъ герои, какъ дикіе звѣри, но чего могли они достигнуть своими кривыми саблями и копьями? Страшныя дальнобойныя огнестрѣльныя орудія отрывали имъ головы. Они не отступали, они шли въ аттаку; но были побѣждены. Абдулъ Гамидъ II унаслѣдовалъ серьезную войну. Въ годъ своего вступленія на престолъ онъ долженъ былъ защищаться противъ Россіи. Онъ былъ побѣжденъ. Онъ потерпѣлъ пораженіе какъ и многіе изъ его предковъ. Что же случилось съ турецкими ордами? Развѣ не подступали онѣ когда-то подъ самую Вѣну? Неужели калифъ долженъ былъ постоянно терпѣть пораженія? Неужели духъ пророка покинулъ его? Ни въ коемъ случаѣ; духъ пророка витаетъ надъ нимъ, и въ Плевнѣ турки совершили чудеса. Нѣкоторые выдающіеся по уму турки внушили Абдулъ Гамиду, что слѣдовало бы замѣнить кривыя сабли болѣе усовершенствованнымъ оружіемъ. Если пророкъ когда-то одерживалъ побѣды, то причиной тому, помимо личной помощи Аллаха, было то, что онъ пользовался лучшимъ оружіемъ своего времени. И какъ же иначе могли калифы въ позднѣйшія времена покоритъ Аравію, завоевать Сирію, Палестину, Мессопотамію, Персію, Египеть, Сѣверную Африку, Испанію, Сицилію и проникнуть во Францію? Случилось ли это при помощи нильскаго тростника или мѣшковъ съ пескомъ изъ пустыни Сахары? Это случилось благодаря мечу, лучшему мечу въ свѣтѣ! Война съ русскими была урокомъ для Абдулъ Гамида. Онъ реорганизовалъ войско и снабдилъ его современнымъ оружіемъ. Онъ пригласилъ лучшихъ учителей Европы, чтобъ тѣ научили его обращаться съ этимъ оружіемъ. Въ началѣ онъ былъ реформаторомъ не по склонности или желанію, а по необходимости. Но не только нужда открыла глаза самодовольному азіату. Вѣдь азіатъ вѣритъ въ Бога и Великаго Божьяго пророка, какъ же можетъ онъ терпѣть неудачи? Дѣло въ томъ, что Европа сдѣлалась слишкомъ сильной, и турецкій султанъ принужденъ былъ перемѣнить весь свой личный образъ мыслей и заимствовать различныя нововведенія въ такомъ возрастѣ, когда азіатъ перестаетъ уже развиваться. Никто не переживалъ большаго чуда!
Читать дальше