Иво Андрич - Собрание сочинений. Т.1. Рассказы и повести

Искусство быть эгоистичным, жестким, отталкивающим и нелюбезным, постоянно думать лишь о собственном благе, о самых изначальных потребностях своего естества, то есть о том, как и чем себя ублажить, — это искусство, развивавшееся многими поколениями провинциальных торговцев, госпожа Ната довела до совершенства, переходящего в абсурд. Ибо для того, чтобы иметь все то, что она имела и могла иметь в тех условиях и в той среде, не надо было обладать и сотой долей резкости, напора, наглости и злоязычия, какими обладала госпожа Ната. В ней проснулись и заговорили загробными голосами, руководя ее необъяснимыми поступками, предки, свирепые и неуступчивые, вечно ощетинившиеся и готовые к отпору из-за постоянной опасности, угрожавшей их существованию. Теперешние ее отличительные черты постепенно воспитывали в себе и передавали от отцов к детям давно ушедшие в небытие поколения Каменковичей, которым приходилось торговать в постоянной борьбе с конкурентами, с недоверчивыми крестьянами, с лихоимствующими властями, с неверными плательщиками и прочими неисчислимыми тяготами и подвохами, а госпожа Ната, получив их вместе с унаследованным состоянием, явила их миру во всей красе, доведенными до крайности и маниакальной изощренности. Эти свойства ее характера, — зловещее и мрачное наследие, — абсолютно ненужные и бессмысленные в ее время и при новых обстоятельствах, превращали жизнь в пустыню, несчастье и омерзение, а госпожу Нату — в отвратительное, желчное создание, ненавидящее всех и вся.

Таким образом появилась на свет госпожа Ната и вошла в жизнь не как самостоятельная, отдельно взятая личность, а как представитель племени Каменковичей. Лишь в актах гражданского состояния и в приходской книге она значилась под фамилией Димитриевич, что было пустой формальностью и чистой условностью, ибо госпожа Ната неустанно доказывала окружающим всеми возможными способами, что в глазах других людей, как и в своих собственных, она оставалась отпрыском рода Каменковичей, каковым она всегда была и будет. В этом качестве она и вышла замуж за невысокого, но красивого начинающего торговца галантерейным товаром Николу Димитриевича-Капу.

Это был безупречный брак, заключенный по всем правилам купеческой этики. Он — молодой человек с хорошей репутацией, которому недоставало крепкой поддержки, чтобы из новичков выбиться в первые ряды в галантерейном деле. Она — девушка из богатой и влиятельной семьи, и ей был необходим мужчина из другого рода, носящий другое имя, чтобы рожать и увеличивать потомство Каменковичей хотя бы и по женской линии. Все, что можно было, Каменковичи делали внутри родного клана, стремясь свои усилия и плоды этих усилий оставлять в собственной семье, но для выполнения последней задачи, к великой досаде, они вынуждены были пользоваться услугами человека со стороны и вводить в свой дом «чужую кровь». А посему невесты из дома Каменковичей инстинктивно старались этих необходимых им чужаков-мужей как можно скорее и полнее превратить в подобие Каменковичей, привить им свой образ мыслей, свои привычки, жизненные принципы и деловую хватку, все, вплоть до мельчайших жестов и присловий. Их мужья должны были думать и говорить, как Каменковичи, или не думать вообще и обречь себя на пожизненное молчание.

Истинная дочь своего племени, чернявая, толстощекая, вечно насупленная Ната превращение живого человека в движимое имущество Каменковичей провела в лучших семейных традициях с безукоризненным искусством, которому могли позавидовать все Каменковичи с основания династии и по сей день.

Едва вернувшись после венчания, молодая показала истинное свое лицо и с адвокатской предусмотрительностью с первых же шагов прочно заняла верховное положение в доме и в семье.

Деликатный и мягкий Никола Димитриевич попросил свою только что приведенную из-под венца жену оказать небольшой знак внимания его дядьке и тетке, которые отдали его в обучение торговому делу и проявляли о нем сердечную заботу, пока он учился и рос, а теперь радуются его женитьбе и заранее любят ее, как родную дочь. Жена его резко осадила. При одной мысли о том, что кто-то, кроме этого необходимого ей мужчины и мужа, мог затесаться в их клан, в ней ощетинился весь род Каменковичей и молчаливая до той поры молодая заговорила с неожиданной прытью, непререкаемым и строгим голосом (а возможно и словами) одной из своих прабабок.

— Вот еще новости! Что это тебе в голову взбрело? Забыл, кто мы такие?