Светлое будущее

— Я готов принять русский национализм, — сказал Безымянный, — но только с чисто социальной программой. А то русский национализм обычно вырождается в одно идиотское заклинание: во всем жиды виноваты.

— А что вы имеете в виду под социальной программой? — спросил я.

— Западную культуру и западный образ жизни, — сказал Безымянный.

— Глубочайшее заблуждение, — сказал Ребров. — Русский народ не есть народ западного образца. Он просто русский, и все. Он сам себе образец, как и всякий великий народ.

Потом мы разошлись, так и не найдя подходящего места перекусить и не придя к общему мнению по поводу русского национализма. Что касается меня, то я никогда не ощущал себя представителем русской нации. Я всегда ощущал себя москвичом — представителем особого космополитичного скопления людей самых различных национальностей, причем той части этого скопления, представителей которой подозревают в том, что они — замаскированные евреи или иолуевреи. Москва, воплощая в себе всю нашу огромную страну во всем ее многообразии, вместе с тем противостоит ей как совершенно новое мировое формирование противостоит глубочайшей полуазиатской провинции. И я временами в московской серости и унылости замечаю нечто более значительное, чем яркость и живость западноевропейских городов. Я сейчас в них усматриваю нечто родственное восточному базару. У Москвы будущее. А у Запада — прошлое. И если уж говорить о роли русского народа, то мне реальной представляется лишь такая проблема: что внесет русский народ в эту новую общность, исчезнув с лица земли в качестве русского народа. А он фактически исчезает, в качестве нации. Революция, Гражданская война, коллективизация, бесконечные репрессии, Вторая мировая война — все это сокрушило Россию как национальное образование. России давно уже нет. И не будет больше никогда. Осталось русское население — материал для чего-то другого, только не для нации. Я убежден в том, что для русского населения национализм был бы крайне реакционен. Это был бы путь назад, а не вперед. Вот вам еще пример диалектики: те, кто причинял зло России как национальному образованию (а было ли вообще такое?!), делали тем самым добро русскому населению, вынуждая его к иной, более современной общности. С этой точки зрения еврейская эмиграция и еврейская консолидация и антисемитизм принесли огромный вред прежде всего русскому народу, ибо евреи играли огромную роль по вовлечению русского населения в эту новую (московскую, по крайней мере) общность. Если русский национализм получит поддержку и подкрепление, это может надолго задержать происходящий процесс эволюции русского населения. Я — русский не в одном десятке поколений. Но я хочу видеть свой народ хорошо живущим. И потому я против национализма всякого рода. И потому я приветствую то, что происходит у нас на глазах. И вообще, все не так-то просто, как полагают мои собеседники и оппоненты. В глубине души я все же смотрю оптимистически на будущее коммунизма. Я уверен, что люди найдут средства против его отрицательных явлений и будут жить много лучше нас.

Когда я пришел домой, ко мне выскочила возбужденная Ленка:

— А у нас в подъезде на пятом этаже квартиру обчистили. У Семеновых. Представляешь, одних шуб пять штук унесли. Две норковых. И денег, говорят, две тысячи наличными. Зачем они их дома держали?! За полчаса обделали. Пока домработница в магазин бегала. Говорят, навели кто-то свои.

Мне стало смешно по поводу своих предшествующих оптимистических размышлений. Я не выдержал и расхохотался.

—Ты находишь это смешным, — сказала Тамурка. — А если нас обчистят?! Я давно тебе твержу, надо провести сигнализацию. Сейчас квартирные кражи в Москве стали обычным делом. Деньги превращаются в ничто. Люди предпочитают заводить материальные ценности и держать их при себе.

— Нам учитель по истории когда-то говорил, — сказала Ленка, — что массовые кражи как социальное явление появились вместе с разделением общества на классы, с разделением людей на бедных и богатых. Он еще говорил, что с уничтожением классов отомрет и воровство как массовое явление.

— Надо знать диалектику, — съязвил Сашка. — Государство отмирает путем усиления. И воровство отомрет путем его всемерного расширения и укрепления. Когда все разворуют, тогда...

— По-моему, — сказала Ленка, — воровство гораздо более соответствует сущности коммунизма, чем...

— Прекратите этот антисоветский балаган, — завопила Теща. — Надо же, в конце концов, знать меру! Я напишу к тебе в институт, в партбюро!! Понял?!