Светлое будущее

Антон определяет коммунистическое общество через его ячейку — отдельное целостное учреждение (завод, институт, контора, воинская часть, школа). Эта ячейка имеет определенную структуру. Общеизвестно, какую именно. Существенно здесь то, что индивид отдает свои силы обществу и получает все от общества через эту ячейку и все индивиды с этой точки зрения поставлены в одинаковое положение. Общество в целом есть совокупность таких ячеек. И объединяются они в целое посредством социальных механизмов такого же ячеечного типа. В силу огромности общественного организма происходит его дифференциация по общим законам дифференциации больших систем социальных индивидов, но в рамках условий, общих стране в целом с каждой ее клеточкой. И затем исходя из некоторых очень простых правил взаимоотношения индивидов в ячейках такого рода, Антон выводит необходимые тенденции, о которых я частично уже упоминал. И среди них — тенденция к массовым репрессиям, о которой стоит поговорить особо. Сейчас, в связи с книгами Солженицына, — это одна из важнейших тем размышлений в мире.

Массовые репрессии. Во-первых, они открыты и апробированы. Во-вторых, их можно осуществлять безнаказанно. В-третьих, они полезны во многих отношениях: расправа с инакомыслящими и конкурентами, поддержание порядка, борьба за посты, бесплатная рабочая сила и т. д. И в-четвертых, в современном обществе постоянно возникают задачи, которые можно решить только массовым принудительным трудом. Это, пожалуй, главное. Такого рода задачи не случайны. Современные гигантские общества не могут существовать без их решения. Частично эти задачи могут быть решены в такой форме, что принудительный характер массового труда остается скрытым. Это, например, призыв молодежи в армию и использование армии как рабочей силы; строительные студенческие отряды; поездки сотрудников городских учреждений на уборку овощей в деревню; комсомольские призывы на «великие» стройки. Но это — полумеры. При этом нужное количество добровольцев не наберешь. Нарушается нормальный ход основной работы. А главное — эти люди приносят с собой привычные представления об условиях жизни, которые надо удовлетворять в какой-то мере. И не на любой работе и не в любых условиях можно использовать такую армию работников. Нужна постоянная огромная армия работников, содержание которой обходится дешево, которую можно использовать где угодно и как угодно. А места возможного использования ее известны в изобилии. И общество так или иначе должно реализовать свою потребность в такой армии рабов. Оно уже изобрело удобную для нее форму — форму репрессий, т. е. наказания за некое преступление. Эта форма дает как «правовое», так и «моральное» оправдание самому факту существования армии рабов и условиям ее бесчеловечной эксплуатации. До сих пор история была милостива: революция, Гражданская война, война с Германией и другие реальные факты нашей жизни поставляли в изобилии как человеческий материал для такой армии, так и его «морально-правовое» оформление. Потом наступила заминка, причины которой общеизвестны. Репрессии, конечно, не прекращались никогда. Но они все это время не принимали массового характера. Заключенных много, но это главным образом уголовники. И число их укладывается пока в общие нормы массовых явлений (это — пока «статистический факт»). Но так долго продолжаться не может. Либо история сама даст удобный повод и подходящую форму для предстоящих массовых репрессий, либо общество само спонтанно спровоцирует события, которые дадут то же самое. Вероятнее всего будет сочетание того и другого (как это было, между прочим, ранее).

Но система массовых репрессий имеет один крупный дефект: она означает создание во всем обществе определенного состояния и определенных организаций для осуществления репрессий на достаточно длительный срок. А это, как показал опыт, есть сила, имеющая тенденцию выйти из-под контроля. И руководство страны поэтому боится системы массовых репрессий не меньше, чем либеральные интеллигенты. Это несколько сдерживает. Но надолго ли? Борьба за власть сметет «либеральную группировку», а ориентация на массовые репрессии (в завуалированной форме, конечно) послужит аргументом в борьбе для «правовой группировки».

Затем Антон солидаризируется с Шафаревичем в том, что коммунистическое общество имеет много общего с обществами инков, древних египтян, китайцев и т. п. Но он считает, что более существенно подчеркнуть его отличие от старых образцов «империй». Это отличие состоит прежде всего в самом человеческом материале, который образует тело «империи» и резюмирует в себе такие факты истории, как наука, техника, искусство. Этот человеческий материал в значительной части обрекается на неслыханные доселе духовные страдания и сопротивление. И то, какой реально примет вид коммунистическое общество будущего, зависит от борьбы его внутренних сил.