Сергей Гаврилов - Закон О.М.а

Хорошо. Мне нравится. Жалко, что на этом она останавливается. Видимо, не хватает фантазии, чтобы по-настоящему понять, что из себя на самом деле представляет машина по имени «Начистоту». Твоё воображение, детка, меркнет по сравнению с правдой. Даже я боюсь себе признаться иногда, на каком «топливе» это всё работает. Правы англичане: истина зачастую невероятней любого вымысла.

Монахов отложил газету, подошёл к окну и отодвинул полупрозрачную дорогую штору. Коттеджный поселок Новое Рябцево на Киевском шоссе врастал в старый сосновый бор. Зелёный массив перерезала незамирающая автострада. Высокие деревья вплотную подступали к обочине трассы.

Точно! Пригласить в студию партизан. Из леса. Интересно, есть ли ещё живые? Ну, такие, бородатые, в папахах. Как в фильмах детства. Если нет, заплатить за реконструкцию партизанского прошлого. Сотня баксов за чужую героическую судьбу – нормально. Немцы партизан не любят. Значит, уже один конфликт в наличии. Найти пару предателей, власовцев, которые по идейным соображениям боролись против большевиков…

Итак, три стороны: советские бойцы, немецкие ветераны и партизаны с предателями. Агрессивная массовка. Профессиональные историки. А нужны?.. Обязательно, для видимости достоверности. Парочку ревизионистов с нетрадиционным взглядом на войну. Монахов взял блокнот и набросал сценарий замысла.

Хроника первых дней войны. Немецкие танки и русские солдаты с поднятыми руками. Колонны пленных до горизонта. Немецкие артиллеристы у орудий… тяжелая работа… они устали, но продолжают обстреливать русские позиции. На разбитых дорогах немецкие указатели: «Kiev», «Smolensk», «Minsk». Обрываем видеоряд. Закадровый текст. Мой голос.

«На экране эпизоды немецкой кинохроники начала войны. Красная Армия отступала под напором немецких войск. Миллионы советских солдат и офицеров оказались в плену. Мы видим растерянные лица красноармейцев и уверенных в собственной непобедимости солдат вермахта. Военные историки полагают, что психологический шок первых поражений будет сопровождать наших солдат все дни и ночи Великой войны…».

Теперь историк. Говорит то, что нам нужно. Тотальная паника, общая подавленность и стремление немедленно дезертировать. Нужно это как-то текстуально оформить для телесуфлера... Чтобникакой отсебятины… Где же я совсем недавно об этом читал? Монахов поднялся на второй этаж, вошёл в кабинет и остановился у книжных полок. Вот она. Взял в руки чёрный фолиант с белыми и красными буквами на обложке. «Крещение огнём. Штормовая книга», М.Калашников. Быстро нашёл нужную цитату.

«Основную массу офицеров и солдат Красной армии 1941 года составляли вчерашние крестьяне или крестьянские дети… Носители крестьянского по структуре сознания по определению уступали немцам, детям цивилизации механизированной, городской, стальной. Горожанин в «войне моторов», безусловно, выигрывает у крестьянина… СССР, конечно, превосходил Германию по числу танков, пушек, самолетов. Однако управляли всем этим сельские, в общем-то, хлопцы… Мы еще не умели пользоваться новой для себя моторизованно-бронированной мощью, причем неумение это распространялось и на высший командный состав».

То, что надо. Отлично. Потом психолог расскажет о размытости нравственных критериев «честь», «долг» и «родина» у красноармейцев. Это будет правильно. Потом другой историк. Перелистнул страницы. Ему даём в рот такой текст:

«А против нас стоял меньший по численности, но зато лучше организованный и управляемый враг, уже получивший бесценный опыт молниеносной войны… блицкриг — это борьба не за пространство, а за время. Блицкриг подразумевает бешеный темп операций, действие на опережение, согласование во времени множества как бы разрозненных операций… Войны в таком темпе могли вести только люди, отцы и деды коих давно привыкли к ритму жизни с секундами и минутами на циферблате, люди городские и индустриальные. С развитым чувством линейного времени, выработанным среди заводов и фабрик, среди станков и машин, в царстве хронометража, графиков и диаграмм».

Чтобы не терять время на переписывание, выдрал два нужных листа из книги . Супер! Молодец я! Передача постепенно складывалась. Неувязки вылезут, мы их почистим. В конце концов, есть ещё и волшебная палочка по имени «монтаж». Теперь убираем историка и даём слово возмущённому ветерану. Пусть он расскажет о героизме советских солдат. Затем опять я: