Джером Джером: Леди и джентльмены

Эдит отлично поняла план; сразу принять предложение было бы низко, и она попыталась спорить, хотя и слабо. Блейк, однако, отмел все возражения. Сказал, что ради собственного блага предпочитает, чтобы скандал затронул его имя, а не имя жены. Постепенно ей начало казаться, что согласие пойдет во благо. Блейк не впервые обманывал окружающих и едва ли не гордился своей изворотливостью. Неожиданно для себя Эдит даже рассмеялась, слушая, как он изображает, что скажет та или иная сплетница. Настроение заметно улучшилось; пьеса, грозившая перерасти в болезненную драму, неожиданно оказалась забавным фарсом.

Заручившись согласием, Реджинальд встал, чтобы уйти, и на прощание протянул руку. Эдит посмотрела ему в лицо: возле губ залегла горькая складка.

— Без меня тебе будет лучше, — сказала она. — Ничего, кроме неприятностей, я не принесла.

— Чепуха, — ответил Блейк. — Если бы только это! Неприятности можно пережить.

— А что же еще? — удивилась она.

Он обвел комнату рассеянным взглядом.

— В детстве меня учили многому. И мать, и остальные родственники желали исключительно добра. Но потом оказалось, что все это ложь, и я решил, что добра на свете вообще не существует, а вокруг одно лишь зло. И тогда…

Блуждающий взгляд остановился на Эдит, и слова повисли в воздухе.

— Прощай, — произнес финансист Реджинальд Блейк и ушел.

Некоторое время она сидела, пытаясь понять, что он хотел сказать, но вскоре вернулся Сеннет, и разговор вылетел из головы.

Все глубоко сочувствовали миссис Блейк и осуждали развратного супруга. Что и говорить, парню досталась чудесная жена, и ничто не мешало жить по-человечески. Но, как со вздохом добавляли знающие люди, «Блейк всегда был подлецом».

Честно говоря, графиня Н. мне совсем не нравится. Не люблю женщин такого типа. Высказываю свое отношение без особых сомнений и опасений, поскольку глубоко убежден: графиня Н. не слишком расстроится, даже если известие достигнет ее ушей. Невозможно представить, что вышеназванная леди вообще способна обратить внимание на чье-либо мнение о собственной персоне, будь то существо смертное или божественное.

Однако ради справедливости необходимо признать: графиня Н. — идеальная супруга графа Н. Она командует им точно так же, как командует всеми остальными — родственниками и слугами, викарием и знатной пожилой дамой. Однако, крепко сжимая в руке жезл, руководствуется соображениями справедливости и благими намерениями. Трудно представить графа Н. живущим в столь безоблачном согласии с любой другой особой, не наделенной подобным стремлением к неограниченной власти. Граф относится к числу тех больших, недалеких, физически сильных, добродушных и наивных мужчин, которые рождены, чтобы подчиняться женщине во всем — от выбора галстука до выбора политической партии. Хорошо, если повелительница оказывается доброй и разумной, но горе тем несчастным, кому довелось попасть в руки созданий эгоистичных или глупых! В молодые годы они нередко становятся жертвами капризных хористок или матрон средних лет — тех самых, по которым Поуп судил всех сестер Евы. При благоприятных обстоятельствах из этих джентльменов получаются замечательные мужья, но в случае дурного обращения они без лишних слов, подобно недовольным жизнью котам, отправляются на поиски доброй хозяйки. Причем, как правило, успешно. Граф Н. обожал свою жену и считал себя самым счастливым из мужей — а это, как известно, является лучшим доказательством искренности. До того счастливого дня, когда графине удалось отвоевать жениха у соперниц и присвоить себе, он с доходящей до тупости покорностью подчинялся матушке. Если бы вдруг графиня внезапно скончалась, граф не смог бы выразить собственное мнение ни по одному, пусть даже самому простому вопросу. И это продолжалось бы до тех пор, пока старшая дочь и незамужняя сестра — дамы решительные и сильные, объединенные взаимным антагонизмом, — не договорились бы между собой, кому предстоит управлять и самим графом, и его обширным домом.

К счастью, для тревоги нет ни малейших оснований. Уверен, что супруга будет и впредь твердой рукой вести графа Н. к высокой цели здравого смысла и общественного блага. Ее сиятельство найдет в себе силы направлять деятельность мужа по пути доброты и рассудительности и еще долгие годы будет с достойной восхищения экономностью и завидным благоразумием обустраивать фамильные поместья. Графиня Н. — живая, энергичная леди с пышными формами, и в венах ее течет кровь многих поколений крепких здоровых предков. К тому же она относится к себе с той же безупречной заботой, которой окружает всех, кому посчастливилось оказаться рядом.