Пэлем Вудхауз: Что-то не так

– Ну, – сказал счастливый жених, зевая во весь рот. – Поеду, завалюсь. Домой доберешься?

Мисс Донн жила в Пини-уэй – это несколько миль от Сент-Джонс-вуда, причем в направлении, противоположном Шипли-холлу. Роско не предложил подвезти ее домой, что свидетельствует о большой смекалке. Он был практичен, как и его возлюбленная.

– Такси, что ли, возьми, – посоветовал он, сел в машину и укатил.

От Лондона до Шипли-холла примерно час с четвертью, но Роско Бэньян с юности гонял так, что полицейские любопытствовали, где горит. Он проделал путь за сорок шесть минут, вылез из машины и сонно поплелся в спальню, но его перехватил Скидмор.

– Извините, сэр, – сказал Скидмор. – Пришел мистер Кеггс.

Роско нахмурился.

– Кеггс? Не знаю никакого Кеггса.

– Он сказал, что был когда-то дворецким вашего отца.

– А, этот? – Из глубины небытия перед мысленным взором возникли брюшко, оксфордский выговор и полный лунный лик. – Чего ему надо?

– Он не объясняет, сэр, только говорит, что это важно.

– Где он?

– У меня в буфетной.

Роско задумался. Важно? Кому важно? Ладно, лучше уж принять этого Кеггса, чтобы сразу отвязаться.

– Проводи его в курительную.

Появился Кеггс, с котелком, без которого дворецкие, хотя бы и бывшие, на людях не появляются.

– Доброе утро, – сказал он. – Надеюсь, вы меня помните, сэр? Много лет назад я имел честь служить у покойного мистера Бэньяна-старшего в должности дворецкого. – Он обвел комнату крыжовенными глазами и сентиментально засопел. – Как странно снова оказаться в этой комнате! – с чувством произнес он. – По возвращении из Америки я некоторое время служил здесь у лорда Аффенхема. При виде этих стен я чуть не плачу.

Слезы Кеггса не волновали Роско Бэньяна; ему хотелось спать.

– Выкладывайте, чего нужно, – сказал он.

Кеггс с минуту молчал, словно выстраивая мысли и решая, с какой начать. Он взглянул на котелок, и, видимо, почерпнул оттуда вдохновение.

– Вы – богатый человек, мистер Бэньян, – начал он.

Роско вздрогнул, словно увидел местное привидение.

Слабая, снисходительная усмешка тронула губы Кеггса. Он все понимал.

– Нет, сэр, – продолжал он, – я не прошу у вас денег. Я хотел сказать, что, будучи человеком богатым, вы, вероятно, не откажетесь разбогатеть еще больше. Переходя без дальнейших предисловий к тому, что назвал бы сутью, скажу, сэр, что знаю, как вам получить миллион долларов.

– Что?!

– Конечно, я назвал приблизительную сумму, но, думаю, она довольно близка к истинной.

Знакомые Роско Бэньяна частенько говорили, что, даже нагруженный деньгами выше ватерлинии, он не поленится пройти десять миль в тесных ботинках, чтобы подобрать оброненный кем-то медяк. Когда отставные дворецкие говорят ему, что знают, как получить миллион, они затрагивают самые глубины его существа. Роско Бэньян смотрел на Санта-Клауса в котелке, как некогда мужественный Кортес [9](а скорее – мужественный Бальбоа) смотрел на Тихий Океан. Подозрение, что мужественный Кеггс перебрал, он отбросил с порога. Посетитель так и излучал трезвость.

Внезапно его осенила неприятная мысль. Что если ему предлагают куда-то вложить деньги? Может, гость изобрел патентованный штопор, или, не дай Бог, владеет пожелтелой картой, на которой крестиком отмечены сокровища капитана Кидда? Роско слегка засопел, полагая, что такие прожекты надо душить в зародыше.

Кеггс разбирался в сопении не хуже, чем в тайном смысле вздрагиваний. Он отечески воздел руку, словно верховный жрец, упрекающий младшего жреца в отступлении от кастовых стандартов.

– Кажется, я понимаю, что вы подумали, сэр. Вы сочли, что я прошу вас профинансировать некое коммерческое начинание.

– А разве не так?

– Отнюдь, сэр. Я пришел продать вам информацию.

– Продать? – Это слово поистине резало слух.

– Естественно, я хотел бы получить вознаграждение за предоставленные сведения.

Роско с сомнением пожевал губу. Он не любил вознаграждать. Деньги в его кошельке предназначались исключительно на нужды Р.Бэньяна. Однако, если это правда про миллион долларов…

– Ладно. Валяйте.

– Хорошо, сэр, – важно произнес Кеггс. – Я вынужден начать с вопроса. Знакома ли вам фамилия Тонти?

– Никогда не слышал. А кто это?

– Правильнее спросить, кто это был. Тонти уже с нами нет, – сказал Кеггс таким тоном, каким говорят, что всякая плоть – трава. – Это был итальянский банкир, который процветал в семнадцатом веке и придумал тонтину. В чем она состоит, я сейчас объясню. А теперь, – заключил он свое объяснение, – если вам интересно, сэр, я расскажу короткую историю.