Вирджиния Вулф - По морю прочь

— Ты струсила! — сказал Ричард, заполнивший своим плотным телом почти всю каюту.

— Я исполнила свой долг за ужином! — вскрикнула Кларисса.

— Так или иначе, ты ввязалась в историю с греческим алфавитом.

— О Господи! Кто он такой, этот Эмброуз?

— Кажется, преподавал в Кембридже, а теперь живет в Лондоне, издает античных классиков.

— Ты видел когда-нибудь столько сумасшедших вместе? Эта женщина спросила меня, похож ли ее муж на джентльмена!

— Да, за обедом трудновато было поддерживать беседу. И почему в этом сословии женщины настолько чуднее мужчин?

— Вид у них, конечно, куда приличнее, только — какие они странные!

Оба засмеялись, подумав об одном и том же, — им даже ни к чему было обмениваться впечатлениями.

— Пожалуй, мне много о чем стоит поговорить с Винрэсом, — сказал Ричард. — Он знает Саттона и весь этот круг. Может многое порассказать о нашем кораблестроении на Севере.

— Ах, я рада. Мужчины действительно настолько лучше женщин!

— Конечно, с мужчиной всегда есть о чем поговорить. Но и ты, Кларисса, можешь очень даже бойко порассуждать о детях.

— А у нее есть дети? По виду не скажешь.

— Двое. Мальчик и девочка.

Зависть кольнула иголкой сердце миссис Дэллоуэй.

— Нам нужен сын, Дик, — проговорила она.

— Бог мой, сейчас у молодых людей столько возможностей! — Эта тема навела Дэллоуэя на размышления. — Полагаю, такого широкого поля для деятельности не было со времен Питта.

— И оно тебя ждет! — сказала Кларисса.

— Руководить людьми — прекрасное дело, — провозгласил Ричард. — Боже мой, что за дело!

Его грудь медленно выпятилась под жилетом.

— Знаешь, Дик, меня не оставляют мысли об Англии, — раздумчиво произнесла Кларисса, положив голову на грудь мужу. — Отсюда, с этого корабля видится намного яснее, что на самом деле значит быть англичанином. Думаешь обо всем, чего мы достигли, о нашем военном флоте, о наших людях в Индии, в Африке, о том, как мы век за веком шли все дальше, посылая вперед наших деревенских ребят, и о таких, как ты, Дик, — и вдруг понимаешь, как это, наверное, невыносимо не быть англичанином! И свет, идущий от нашего парламента, Дик! Сейчас, стоя на палубе, я будто видела это зарево. Вот что значит для нас Лондон.

— Связь времен! — торжественно заключил Ричард. Слушая жену, он живо представил себе английскую историю, череду королей, премьер-министров, череду законов. Он окинул мысленным взором всю политику консерваторов, тянувшуюся, словно нить, от Альфреда к лорду Солсбери [13] Альфред Великий (ок. 849 — ок. 900) — король англосаксонского королевства Уэссекс с 871 г. Роберт Сесил, третий маркиз Солсбери (1830–1903) — лидер консерваторов, премьер-министр Великобритании в 1886–1892 и 1895–1902 гг. и будто петлей захватывавшую один за другим внушительные куски обитаемой суши.

— Понадобилось много времени, но мы почти закончили; осталось только закрепить достигнутое.

— А эти люди не понимают! — воскликнула Кларисса.

— Бывают разные люди и разные мнения, — ответил ее муж. — Без оппозиции не было бы правительства.

— Дик, насколько ты лучше меня! Ты смотришь широко, а я вижу только то, что здесь. — Кларисса ткнула пальцем в тыл его кисти.

— В этом моя задача, что я и пытался растолковать за обедом.

— Что мне в тебе нравится, Дик, — продолжала она, — ты всегда одинаковый, а я — существо, целиком подвластное настроениям.

— Как бы то ни было, ты существо обворожительное, — сказал он, взглянув на нее потеплевшими глазами.

— Ты правда так думаешь? Тогда поцелуй меня.

Он поцеловал ее со всей страстью, так что ее недописанное письмо соскользнуло на пол. Ричард поднял его и, не спросив разрешения, прочитал.

— Где твое перо? — спросил он и приписал снизу своим мелким мужским почерком:

«Р. Д. loquitur [14] Говорит ( лат .). : Кларисса забыла упомянуть, что за обедом она выглядела особенно обворожительно и кое-кого завоевала, из-за чего ей теперь придется учить греческий алфавит. Пользуясь случаем, хочу добавить, что мы прекрасно проводим время в заморских краях, а для того, чтобы это путешествие стало настолько же приятным, насколько обещает быть полезным, нам не хватает лишь наших друзей (то есть тебя и Джона)…»

В конце коридора послышались голоса. Мистер Эмброуз говорил слишком тихо, зато Уильям Пеппер вполне отчетливо и едко произнес:

— К такого рода дамам я не испытываю ни малейшей симпатии. Она…

Но ни Ричард, ни Кларисса так и не узнали его приговора, потому что как раз в тот момент, когда стоило прислушаться, Ричард зашуршал бумагой.