Адольфо Биой Касарес: Встреча

Внизу его остановил почтительно-важный портье.

– Сеньорита Кармен оставила для вас конверт, – сказал он Альмейде. – Сейчас я вам его дам.

– Дадите потом, когда я вернусь.

Не успел портье рта раскрыть, как Альмейда уже шагал по улице. Когда он вошел в мастерскую, портной спросил его:

– Показать вам красивый материал?

– Спасибо, мне ничего нового не нужно, – ответил он. – Я пришел только заплатить. Вас это удивляет?

– Нет, сеньор, меня уже ничем не удивишь.

Выйдя на улицу, он увидел свободное такси, взял его и подумал: «Пока мне везет».

Заговорил с водителем об объявлениях, которые печатают в газетах.

– Как, по-вашему, стоит их читать? – спросил Альмейда.

– Моя жена всегда их читает, и вы бы только посмотрели, как ловко она приспосабливает их к делу. Стоит мне пожаловаться, что в доме полно барахла, так она мигом затыкает мне рот фразой из объявлений: «Чтобы иметь, надо беречь», или чем-нибудь в этом роде. А потом напоминает, что благодаря объявлению купила мне электростатический пояс, который я ношу и по сей день…

Таксист был так увлечен своим монологом, что, выехав на Авенида де Майо, при виде потока автомобилей на улице был немало удивлен. Катастрофы он избежал каким-то чудом, а его собрат, уступая ему дорогу, врезался в автобус. Эпизод завершился скрежетом металла и звоном разбиваемого стекла.

Когда Альмейда вылез из машины, он почувствовал, что еле держится на ногах. Сперва салют в честь умершего военного, теперь дорожное происшествие – нет, это уж слишком! После такой встряски у него просто не осталось сил сегодня вечером нажать на спусковой крючок револьвера… Но, с другой стороны, если он доживет до вечера, ему придется снова встретиться с Кармен.

В двенадцать ноль-ноль он уже разыскивал на Авенида де Майо дом, номер которого записал по телефону. Оказалось, что это совсем рядом с театром. «Как в насмешку, – подумал он, – все те же давно знакомые места. Надо вернуться домой». Нет, уж раз пришел, лучше узнать, что ему предложат.

Альмейда поднялся на пятый этаж и на медной дощечке, в которой ему почудилось что-то траурное, прочитал: «Доктор Эдмундо Скотто». Он вошел, и девушка в белом халате провела его в приемную или кабинет, где стен не было видно за книжными полками. За письменным столом, на котором рядом с огромными кипами бумаг виднелась чашка кофе с молоком, сидел старичок в пыльнике. Жуя, он сказал:

– Жду вас. Я доктор Скотто.

Прежде всего бросалось в глаза, что он совсем крохотный («Прямо как Кармен», – подумал Альмейда), но кроме того, он был очень худой и с нездоровым цветом лица.

– Я прочитал ваше объявление, и…

– Простите, что не угощаю вас, – перебил его доктор Скотто. – За кофе надо посылать в молочную на углу, но пройдет бог знает сколько времени, прежде чем его принесут.

На стене над головой врача висела темная картина, где был изображен не то Харон с пассажиром в лодке, не то гондольер, перевозящий больного или мертвеца по каналу в Венеции.

– Я пришел по объявлению, – сказал Альмейда.

– Вы извините меня, если я буду есть? – спросил доктор, отрезая себе кусок хлеба и обмакивая его в кофе. – Говорите, пожалуйста. Расскажите, что с вами.

– Это еще зачем? – огрызнулся Альмейда с необъяснимым раздражением, подогреваемым, быть может, тщедушностью доктора. – Вы даете, скажем прямо, до странности загадочное объявление, я (правда, не питая никаких иллюзий) прихожу к вам в приемную, и теперь вы мне говорите, что я еще должен вам давать объяснения!

Доктор Скотто сначала вытер платком мокрые от кофе усы, потом вытер лоб, вздохнул, раскрыл было рот, чтобы заговорить, но, увидев на подносе печенье в форме полумесяца, обмакнул его в кофе и стал есть. Наконец он заговорил:

– Я врач, а вы – мой больной.

– Я не болен.

– Врач, прежде чем назначить лечение, выслушивает больного.

– В своем объявлении вы сами ясно описали мое состояние. Что еще вы надеетесь от меня услышать?

Неожиданно встревожившись, врач спросил:

– Надеюсь, не денежные затруднения?

– Нет, другое. Женщина.

– Женщина? – Доктор Скотто моментально оживился. – Женщина, которая вас не любит?

– Женщина, которая меня любит.

– Тогда позвольте мне рекомендовать вам психоаналитика, – он стал писать на бланке рецепта имя и адрес, – чтобы вы не упустили единственной возможности быть счастливым, которая есть у нас в этом мире: возможности создать и упрочить семью.

– Я вас правильно понял? – медленно вставая, спросил Альмейда.