Лесь Мартович - Хитрый Панько и другие рассказы

Никогда он еще так не сожалел о своей ушедшей молодости, как сейчас, здесь, под воротами. «Мне бы только наверх взобраться, а там хоть головой вниз!» — успокаивал он себя, оттягивая время. Он то будто бы старался отдышаться, то разглядывал ссадину, то дул на руку, — но чувствовал, что вряд ли еще раз полезет. Ему стало страшно, что у него не найдется сил заставить себя преодолеть это препятствие.

«Разве тебе выборщиком быть? Лучше б уж на печи кашлял», — укорял себя Панько. Но и это не помогало: не чувствовал в себе решимости.

Тогда разозлился. Не на себя, а на того старого Панька, который не хочет даже через ворота перелезть ради общественного дела.

«Не хочешь? Тогда иди через коридор, пусть жандарм тебе прикладом голову проломит!» — мысленно кричал он на ленивого Панька и, как будто слушая чужой приказ, сделал несколько шагов и приостановился. «Ну что? — издевался над ленивым Паньком. — Боишься, как бы голову не проломили? Лезь же, брат, если хочешь цел домой вернуться!»

И снова, будто по чужому приказу, двинулся к правой стороне ворот, подскочил, ухватился руками за верхнюю перекладину и, скользя босыми ногами по воротам, цепляясь ногтями за гвозди, за выступы досок, перевалился на другую сторону и мгновенно, как резвый хлопец, перекинул ноги и соскочил вниз. Хотя и чувствовал сильную усталость, однако, не задерживаясь ни одной секунды, быстро обогнул сарай. Стал за косяком двери, украдкой подглядывая, когда те трое в коридоре будут смотреть в противоположную сторону. Долго ждать не пришлось: тем троим и в голову не приходило наблюдать за черным ходом.

Выбрав удобную минуту, Панько махнул в коридор и побежал босыми ногами по каменным ступенькам, чтобы выполнить предусмотренный австрийскими законами акт «свободных выборов».

Сбегая вниз по ступенькам, Панько испытывал великую радость, что и интересов общества не предал и так хитро ушел от напасти.

1900.

Судья( подсудимому). Подвергались ли наказанию?

Подсудимый (стоит, сгорбившись, у дверей). Да.

Судья.Ну!

Подсудимый.Получил от пана десять розог на конюшне.

Барин (смуглый армянин, с ушами, как у летучей мыши; вместо того чтобы побледнеть, пожелтел) . Это неправда. Он врет!

Судья.Успокойтесь, я знаю, что он мне здесь все будет врать. (Подсудимому.) Не ври! Бить не дозволено.

Подсудимый поморщился так, словно хотел сказать: «Кабы я с тобой столкнулся в своем селе, на глухой улице в полночь, я б тебе показал, дозволено бить или нет?»

Я тебя спрашиваю, подвергался ли ты наказанию, что означает: сидел ли ты под арестом?

Барин.Ого-го!

Подсудимый.Сидел.

Судья.За что?

Подсудимый.За напасть!

Судья.За какую напасть?

Подсудимый.У Семена пропал мешок, а у меня делали обыск жандармы, — он и найдись.

Судья.Да ты, видно, достойный человек!

Барин.Отпетый вор!

Судья.Воровал ты у барина хворост с поля?

Подсудимый.Нет.

Барин (сердится). Как можно так нагло врать? Ведь тебя же поймали гуменной и эконом!

Подсудимый.Я брал для себя топливо.

Барин.Ночью?

Подсудимый.Потому как днем не давали.

Судья.Ты дурак или прикидываешься дураком?

Подсудимый.Правда, я малость придурковат, потому как меня в малолетстве треснули по голове, но работник я добрый. Пускай и пан скажут; три года у них служу.

Барин.И так-то ты отблагодарил меня за мое доброе сердце, за то, что три года тебя кормлю?

Судья.Что можешь сказать в свое оправдание?

Подсудимый смотрит на ножку стола.

Почему ты воровал хворост?

Подсудимый.Потому как мне причиталось.

Барин (перебивает). Смотрите, господин судья, какая наглость! Он социалист, он хочет поделить все мое!

Подсудимый.У нас было условие с паном насчет топлива. А то как же мне жинка обед сварит? Я за плугом… тяжелая работа… с волом от зари до темной ночи.

Судья.Что?

Барин.Но, господин судья, я ему дал, согласно условию, ботву репы, как и ежегодно.

Подсудимый.Ботва перемокла… погнила. Чем топить? Слякоть началась. У меня сеней нет, а такую кучу в хату не заберешь. А хворост, как-никак, другое: хоть в хату возьми, а хоть и отсыреет — тоже скорей высохнет.