Гийом Аполлинер - Т. 3. Несобранные рассказы. О художниках и писателях - статьи; литературные портреты и зарисовки

Его переделанный и еще перед войной доведенный до совершенства роман появится под псевдонимом «Рене Дализ», который он избрал для того, чтобы подписывать им произведения, коими дорожил, и под которым его упоминали в своих стихах друзья. И этот роман, получивший название «Клуб неврастеников», продемонстрирует публике особенный юмор, ставший фирменным знаком нашего друга. Он отменно чувствовал недостатки, но был достаточно великодушен и снисходителен, чтобы просто смеяться над ними, без ядовитости и с изрядной долей столь ему присущего здравого смысла. Тем самым он показывал, как эти недостатки превратить в достоинства.

В другом томе мы объединим стихи, фрагменты Рене Дализа и его эссе о «Литературе одурманенных», которые полны новых хитроумных наблюдений о механизме воображения у Эдгара По или Бодлера.

Мне сказали, что Рене Дализ, командовавший третьей пулеметной ротой Энского пехотного полка, был убит при Краоне. Он шел с фермы Конь-ле-Ван, где располагался на постое. Раненный в лицо, он воспротивился, чтобы его вынесли с поля боя.

Наскоро перебинтованный, он лично, как ему это было свойственно, занялся выбором установки пулеметов, и когда руководил стрельбой своего второго орудия, артиллерийский снаряд замертво уложил его рядом с обслугой пулемета.

События подобного рода, сотни тысяч раз повторяясь на этой бесконечной войне, отныне составляют часть трагической повседневности XX века, и единственное, что мы могли бы сказать, это то, что счастливы те, кому судьба приуготовила эвтаназию, быструю смерть на месте, уход без промедления и без страданий.

Я познакомился с Рене Дализом в шестом классе маленького коллежа на Юге, где мы коротали уроки, играя в войнушку. Наши солдатики были не оловянными, а нарисованными акварелью на сложенных, чтобы они лучше держались, визитных карточках. Я командовал римской армией, в которой, сам не знаю почему, фигурировали несколько Муне-Сюлли [261]из «Царя Эдипа», а Рене Дализ распоряжался мидянами, среди них было спесивое чудовище Оаннес, величественно складывающее свой рыбий хвост. В классе имелись также галльская, греческая армия и т. д. Все эти античные армии были нарисованы юными художниками, чья лень по отношению ко всему, кроме этих рисунков, служила украшением третьего класса. Один из этих художников позднее имел некоторый успех на Монмартре. Его звали Лемперер [262], нам известно несколько его утонченных и удачных, с точки зрения колорита, картин. Его рисунки можно найти в газете «Смех» и в других забавных изданиях. В то время, о котором я рассказываю, в 1892 году, Лемперер увлекался зарисовками на военные темы. Наши армии, моя и Рене Дализа, были нарисованы другим художником коллежа. Его звали Шарль Тамбурини; кем он стал, я не знаю.

Игра заключалась в том, чтобы зарядить маленьким, скрученным из многократно сложенной бумаги шариком резинку, привязанную к большому и указательному пальцам левой руки. Правой рукой натягивали резинку и стреляли, чтобы уложить снарядом как можно больше солдат из армии противника. Частенько игра заканчивалась конфискацией всей армии, а еще и артиллерии учителем. Будучи до крайности близоруким, он замечал наши игрища, только если снаряд задевал его или падал ему на стол, и тогда «аресты» сыпались дождем. Так что мы с Рене Дализом уже давно были знакомы с войной. И во время его последнего увольнения мы снова болтали об артиллерийских сражениях в шестом классе, когда одновременно с тихой войной мы даже изобрели траншеи, потому что наши солдаты прятались в открытом ящике, расположенном у нас под партами.

Летом, во время вечерней перемены, мы играли в незапрещенную войну. Разделившись на два лагеря, все ученики коллежа, вооруженные двумя десятками набитых паклей кожаных мячей, снаряженные щитами, разрисованными самыми знаменитыми гербами по голубому фону у одного лагеря и по красному у другого, наступали друг на друга. Цель была завладеть знаменем противника и удержать его. И тот, кого касался снаряд противника, считался мертвым. Впрочем, мертвые довольно хорошо изображали наших подсобников, поскольку, отложив свой щит, они занимались сбором мячей и поставляли снаряды бойцам своего лагеря.

Рене Дализ родился в 1878 году и позже поступил в «Борда» [263]. Как раз во время своего первого морского путешествия на борту судна «Сюше» он имел случай присутствовать при катастрофе на Мартинике [264], о чем оставил множество воспоминаний. Я встретился с ним по его возвращении. На несколько лет мы потеряли друг друга из виду. Он не изменился, и я узнал эту длинную нескладную фигуру с вихляющейся походкой, одновременно такой очаровательной и такой усталой, что будущий автор «Клуба неврастеников» вырвал из уст Андре Сальмона [265], с которым вскоре подружился, восхищенный возглас: