Эдвард Форстер - Говардс-Энд

— Кто эти люди? — спросила Маргарет.

— Неужели гости? — воскликнул Генри. — Хотя для гостей слишком поздно.

— Может, кто-то из местных. Пришли посмотреть на свадебные подарки…

— Я еще не очень хорошо знаком с местными.

— Тогда спрячься в развалинах, и, если получится, я их остановлю.

Генри ее поблагодарил.

Маргарет пошла вперед со светской улыбкой. Она полагала, что это какие-то непунктуальные гости, которые вместо встречи с виновниками торжества вполне могут удовлетвориться ее вежливым приемом, поскольку Иви и Чарльз уже уехали, Генри устал, а остальные удалились в свои комнаты. Маргарет приняла на себя роль хозяйки, но ненадолго, ибо одной из новоприбывших оказалась Хелен. Хелен в своем самом старом платье была охвачена напряженным возбуждением, которое грозило обрушиться на всякого и делало ее совершенно невозможной еще в младенчестве.

— Что случилось? — крикнула Маргарет. — В чем дело? Тибби заболел?

Хелен что-то сказала двум своим спутникам, и они отступили назад. Сама же она, напротив, ринулась навстречу Маргарет.

— Они умирают с голоду! — закричала она. — У них нет даже куска хлеба!

— У кого? Зачем ты приехала?

— У Бастов.

— О, Хелен! — простонала Маргарет. — Ну что ты опять натворила!

— Он потерял место. Его уволили из банка. Да, с ним покончено. Мы, представители высших классов, погубили его, и ты, наверное, скажешь мне, что это называется борьбой за существование. Умирать с голоду. Его жена больна. Голодает. В поезде она упала в обморок.

— Хелен, ты сошла с ума?

— Пожалуй, да. Если тебе так нравится, да, я сумасшедшая. Но я привезла их сюда. Больше я не желаю терпеть несправедливость. И всем покажу, какое несчастье скрывается за этой роскошью, за этими разговорами о безликих силах, за этими сказками про Бога, который делает за нас то, что мы ленимся сделать сами.

— Ты и вправду везла двух голодающих из Лондона в Шропшир, Хелен?

Хелен осеклась. Ей не пришло в голову взглянуть на ситуацию с этой точки зрения, и ее истерика улеглась.

— В поезде был вагон-ресторан, — сказала она.

— Не будь смешной, Хелен. Никто не умирает с голоду, и ты это прекрасно знаешь. А теперь начни с начала. Я не собираюсь терпеть эту театральную чепуху. Как ты посмела? Да, как ты посмела, — повторила Маргарет, все больше переполняясь гневом, — проявить такое бессердечие и явиться на свадьбу Иви? Боже правый! Какое у тебя извращенное понятие о филантропии! Погляди! — И Маргарет указала на дом. — Слуги и гости смотрят в окна. Они думают, произошел какой-то скандал, и я буду вынуждена объяснять им: «О нет, это всего лишь шумит моя сестра и с нею два наших прихлебателя, которых она зачем-то притащила с собой».

— Будь любезна, возьми назад слово «прихлебатели», — со зловещим спокойствием проговорила Хелен.

— Хорошо, — согласилась Маргарет, которая, несмотря на весь свой гнев, старалась избежать настоящей ссоры. — Мне тоже очень их жаль, но я просто отказываюсь понимать, как тебя угораздило привезти их сюда, да и самой приехать.

— Это наша последняя возможность увидеть мистера Уилкокса.

При этих словах Маргарет сделала шаг к дому. Она решительно не желала беспокоить Генри.

— Он уезжает в Шотландию, я точно знаю. И настаиваю на встрече.

— Да. Завтра.

— Я знала, что это наша последняя возможность.

— Здравствуйте, мистер Баст, — сказала Маргарет, изо всех сил стараясь сдерживаться. — Странное у вас дело. Вы-то сами что об этом думаете?

— С ним миссис Баст, — подсказала Хелен.

Джеки тоже пожала протянутую руку. Она, как и муж, смущалась и — кроме того — была больна, и — кроме того — так чудовищно глупа, что никак не могла взять в толк, что, собственно, происходит. Она знала только, что вчера вечером эта дамочка влетела к ним как вихрь, оплатила аренду квартиры, выкупила заложенную мебель, обеспечила ужином и завтраком и велела ждать ее на Паддингтонском вокзале на следующее утро. Леонард слабо протестовал, и, когда наступило утро, сказал, что ехать не стоит. Но Джеки, полузачарованная, решила, что надо послушаться. Дама сказала, что следует быть на вокзале, значит, надо отправляться, и их спальня-гостиная сменилась Паддингтонским вокзалом, вокзал — вагоном, который трясся, становился сначала жарким, потом холодным, а потом вовсе исчез и вновь появился среди потоков дорогих запахов.

— Вы упали в обморок, — сказала ей дамочка испуганным голосом. — Надеюсь, свежий воздух вам поможет.