— О, я ушел далеко.
— Насколько далеко?
— Не знаю. И сколько времени это заняло, тоже не знаю. Было слишком темно, и я не мог разглядеть часы.
— Вы гуляли один? — позвольте спросить.
— Да, — ответил он, выпрямившись, — но мы такую прогулку обсуждали в конторе. У нас в последнее время было много разговоров на эту тему. Мои сослуживцы говорят, что нужно ориентироваться на Полярную звезду, и я нашел ее на карте звездного неба, но когда выходишь на улицу, все так путается…
— Не говорите мне про Полярную звезду! — прервала его Хелен, которая увлеклась рассказом. — Знаю я ее штучки. Она все движется по кругу, по кругу, ну а вы кружите за ней.
— А я и вовсе потерял ее из виду. Сначала передо мной маячили уличные фонари, потом — деревья, а к утру еще и небо затянуло.
Тибби, предпочитавший чистую комедию, выскользнул из комнаты. Он понимал, что этот парень никогда не поднимется до поэтических высот, и не хотел быть свидетелем его попыток. Маргарет и Хелен остались. Брат оказывал на них влияние гораздо большее, чем они думали: в его отсутствие им было легче испытать воодушевление.
— А откуда вы начали свой путь? — живо поинтересовалась Хелен. — Пожалуйста, расскажите нам что-нибудь еще.
— Я доехал на метро до Уимблдона. Выйдя из конторы, я сказал себе: «В кои-то веки я должен выйти на прогулку. Если не пойду сейчас, то уже никогда не соберусь». Немного перекусил в Уимблдоне, и потом…
— Но местность там не слишком хороша, да?
— Газовые фонари светили мне несколько часов. Но у меня была вся ночь впереди, да и быть на воздухе уже значило очень много. Я все-таки дошел до леса. Вскоре.
— Да-да, продолжайте, — попросила Хелен.
— Вы даже не представляете, как трудно идти по неровной земле в темноте.
— Вы что же, свернули с дороги?
— О да, я как раз и хотел свернуть с дороги, но самое плохое, что так особенно трудно следовать выбранному направлению.
— Мистер Баст, вы прирожденный искатель приключений, — рассмеялась Маргарет. — Ни один профессиональный спортсмен не отважится повторить то, что сделали вы. Чудо, что ваша прогулка не закончилась сломанной шеей. Что сказала по этому поводу ваша жена?
— Профессиональные спортсмены ни шагу не сделают без фонарей и компасов, — сказала Хелен. — Кроме того, они вообще не умеют ходить. Ходьба их утомляет. Продолжайте.
— Я чувствовал себя словно Стивенсон. Возможно, вы помните, как в его «Virginibus…». [26] Сборник P. Л. Стивенсона «Virginibus puerisque and other Papers» (1881) содержит эссе «Walking Tours» («Маршруты прогулок»).
— Да, но лес! Расскажите про лес. Как вы из него выбрались?
— С этим-то лесом я справился, потом по другую его сторону нашел тропу, которая вела довольно далеко вверх. Думается мне, это были меловые возвышенности Норт-Даунс, потому что тропа вскоре исчезла в траве, а я оказался в другом лесу. Это было ужасно — вокруг колючие кусты утесника. До чего же я жалел, что затеял эту прогулку! Но вдруг стало светать — как раз когда я вроде бы забрел под какое-то дерево. Ну, потом я нашел дорогу, которая вела к станции, и сел на первый же лондонский поезд.
— Но рассвет был великолепен? — спросила Хелен.
С незабываемой искренностью Леонард ответил:
— Нет.
И вновь слово вылетело как камешек из пращи. Посыпалось все, что казалось в его словах плебейским и литературным, посыпался скучный Стивенсон, его «любовь к земле» и шелковый цилиндр. В присутствии этих женщин Леонард как рассказчик добился успеха, говорил не сбиваясь, с воодушевлением, что случалось с ним нечасто.
— Рассвет был серым, и не о чем тут говорить…
— Совсем как серый вечер, только наоборот. Знаю.
— …а я слишком устал, чтобы поднять голову и посмотреть, да к тому же еще и замерз. Я рад, что исполнил задуманное, но в тот момент мне было невыразимо тяжело. А кроме того, хотите верьте, хотите нет, я был очень голоден. Я поужинал в Уимблдоне и рассчитывал, что этого мне хватит на всю ночь, как обычно бывает. Мне даже в голову не пришло, что, когда много ходишь, все поворачивается по-другому. Да-да, когда идешь пешком, тебе, как выяснилось, в течение ночи требуется и завтрак, и обед, и чай, а у меня, кроме пачки папирос, ничего не было. Боже, как мне было плохо! Оглядываясь назад, я никак не могу назвать свою прогулку приятным времяпрепровождением. Это скорее было стремлением исполнить задуманное. Я и исполнил. Я… я был очень тверд. А, пропади все пропадом! Ну а что хорошего… я хочу сказать, что хорошего сидеть всю жизнь в комнате? Сидишь-сидишь, день за днем, все та же старая песня, все так же ездишь в центр и обратно, пока не забудешь окончательно, что есть и другие песни. Нужно ведь хоть разок увидеть, что творится в большом мире, даже если ты не обнаружишь там ничего особенного.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу