Жорж Санд - Франсия

— Здорово! — сказал Теодор, осмотрев все три комнаты. — Так мы и вправду сойдем за князей.

Час спустя вернулся Валентин с картонной коробкой и узлом. Он принес Франсии и Теодору их немудреные пожитки, оставленные ими в старой квартире.

— Все улажено, — сообщил он им. — Я заплатил за жилье, и вы никому ничего не должны. Я отослал господину Гузману Лебо вещи, которые вы пожелали вернуть ему. Я передал вашему другу Муане то, о чем мы договорились. Он не слишком удивился, а только опечалился, что вы не попрощались с ним. — Две крупные слезы скатились по щекам Франсии. — Успокойтесь, — сказал Валентин, — он не упрекал вас: я все взял на себя и объяснил ему, что вы должны были в час дня ехать дилижансом в Страсбург, поэтому, опасаясь пропустить экипаж, не могли терять ни минуты. Он спросил мое имя. Я назвал вымышленное и пообещал прийти снова, чтобы сообщить о вас новости. Я оставил Муане в спокойном и веселом расположении духа.

Теодор пришел в восторг и, не удержавшись, захлопал в ладоши и сделал пируэт.

— Молодой человек доволен? — Валентин подмигнул. — Сейчас надо подумать о том, чтобы найти тебе занятие. Князь не желает, чтобы ты слонялся по улицам без дела. Я пошлю вашего брата к одному из моих друзей, у которого есть подряд на гужевые перевозки за пределами Парижа. Он умеет писать?

— Не слишком хорошо, — ответила Франсия.

— А читать?

— Да, неплохо. Это я научила его. Если бы брат захотел, то выучился бы всему! Он не глуп!

— Он будет выполнять различные поручения и мало-помалу научится писать — его дело учиться. Больше знаешь, больше зарабатываешь. Если Теодор не станет лениться, то получит жилье, еду и кое-что из одежды. Вот адрес хозяина и письмо для него. Что касается вас, мое дорогое дитя, вы вольны выходить отсюда в любое время, но поскольку вы не желаете, чтобы вас видели, моя жена будет приносить вам еду. Если же вам станет скучно одной, она придет вязать подле вас. Моя жена неглупа и располагает к себе. Вы сможете утром и вечером гулять в саду. Успокойтесь, у вас ни в чем не будет нужды, я весь к вашим услугам.

Устроив наконец жизнь двух детей, доверенных его попечению, господин Валентин удалился, не сообщив Франсии, которая не посмела спросить его об этом, когда она вновь увидит князя.

— Итак, ты доволен? — обратилась она к брату. — Ты хотел работать… И тебе предоставили такую возможность.

— Конечно, я хочу работать! — Теодор решительно топнул ногой. — Но мне не нравится быть обязанным другим. Это продолжается слишком долго. Ну ладно, я исчезаю. Надену белый воротник, чтобы выглядеть приличным человеком, и новые башмаки, поскольку придется много бегать по делам. Если мне понадобится что-нибудь, я приду. Прощай, Фафа, надеюсь, что оставляю тебя счастливой!.. Впрочем, я еще зайду повидать.

— Ты уже уходишь? — Сердце Франсии сжалось при мысли, что она останется одна.

Девушка не была до конца уверена, что намерения ее брата не изменятся.

Привыкнув присматривать за ним, насколько возможно, бранить его, когда он поздно возвращался, Франсия не позволила ему окончательно опуститься. Не случится ли это теперь, когда Теодору не придется больше опасаться ее упреков?

— Что мне тут делать? — печально спросил он. — Здесь красиво, даже роскошно, но я буду скучать, как птица в клетке. Мне надо двигаться, дышать свежим воздухом, видеть лица людей! Мне совсем не нравится физиономия твоего князя, впрочем, как и моя ему. И потом он иностранец, союзник ! Ты станешь хвалить его… Я буду злиться!

— Он враг, я согласна, — отозвалась Франсия, — но без него ты потерял бы меня, и мы не имели бы возможности отыскать нашу матушку.

— Ну хорошо! Если мы найдем ее, все изменится. Она будет несчастна, и мы станем трудиться, чтобы она ни в чем не нуждалась. Я пойду работать.

— Правда?

— Ведь я сказал тебе!

— Ты так часто мне обещал!

— А сейчас это правда. Надо, чтобы люди уважали меня.

— Тогда иди! Только сначала поцелуй меня!

— Нет. — Мальчишка надвинул картуз на самые глаза. — Давай без нежностей, все это глупости.

Он удалился с решительным видом, дошел до конца улицы, на мгновение остановился, сдерживая слезы, а затем пустился бежать в направлении Вожирар, где поступил в распоряжение хозяина, которому его рекомендовал месье Валентин.

Франсия плакала, говоря себе: «Без работы он не остепенился бы и, быть может, окончательно погубил бы себя! Если Господь пожелает и Теодор сдержит слово, я не стану ни о чем жалеть».