Патрик Пирс - Барбара

Последующие несколько месяцев Барбара так и сидела или лежала на шкафу. Бридин обращалась к ней редко, и говорила только:

- Барбара, будь умницей. Видишь, я занята. У меня дела. Златовласая Нив - королева, и о ней нужно заботиться как следует.

Бридин стала старше (ей было уже пять - может, пять с половиной лет) и больше не вела себя, как малый ребенок. Она усвоила значение словечка «я» и больше не говорила о себе «Бридин». Она также знала, что королеву следует уважать и почитать куда больше, чем бедное, маленькое создание вроде Барбары.

Боюсь, что Барбара всего этого не понимала. Маленькой деревянной кукле, конечно, было трудно понять сердце девочки. Она видела, что о ней позабыли. Вместе с Бридин теперь спала Златовласая Нив; она сидела с ней за столом, гуляла на холме, лежала в зарослях папоротника и собирала маргаритки и колокольчики. Златовласую Нив прижимали к груди, и ее целовали. Видеть, что другой занимает то место, которое раньше занимал ты, и всюду ходит с тем, с кем раньше ходил ты, и целует уста, которые ты желаешь целовать – вот величайшая боль, которую можно испытать в этом мире, и эта боль теперь мучила Барбару с утра до ночи, и с ночи до утра.

Полагаю, мне скажут, что Барбара ничего подобного чувствовать не могла, ведь она была просто деревянной куклой без чувств, без мыслей, разума и сердца. И на это я так отвечу: откуда нам знать? Почему мы так уверены, что у кукол и деревянных игрушек, у деревьев и холмов, у рек и водопадов, у цветов полевых и у камней на берегу морском - равно как и у множества других творений вокруг нас - нет чувств и мыслей, разума и сердца? Я не говорю, что есть, но с моей или чьей-либо стороны было бы слишком смело утверждать, что это не так. Дети уверены, что это так; и на мой взгляд, дети более проницательны в подобных вещах, чем вы или я.

И вот как-то раз Барбара сидела в одиночестве у себя в гостиной, а Бридин и Златовласая Нив у камина вели беседу; или, мне следовало бы сказать, Бридин вела беседу, а Нив ее слушала - ведь Королева говорила только «ма-ма», а других слов от нее никто никогда не слышал. Мама Бридин стирала на улице. Отец сажал в огороде картошку. В доме осталась только Бридин и две ее куклы.

Наверно, девочка устала - все утро она была занята стиркой (раз в неделю она стирала простынку и одеяло Королевы). Прошло немного времени, и ее сморил сон. Она уронила голову на грудь и крепко уснула. Я толком не понимаю, что потом случилось, но очевидно Бридин склонялась все ниже и ниже, пока не оказалась на каменном полу у камина, в нескольких дюймах от огня. Она спала крепко и не проснулась. Наверно, Златовласая Нив тоже спала – во всяком случае, она не пошевелилась. Смерть нависла над бедной девочкой, но во всем доме не было ни души. О том, что она в беде, не знал никто, кроме Бога - и Барбары.

Мама стирала во дворе и не подозревала, что ее дитя в смертельной опасности. Она стирала и напевала песенку, и вдруг услышала стук – будто что-то упало на пол. «Что это? – подумала она. – Со стены, наверно, что-то упало. Или Бридин что-нибудь натворила?»

Она поспешила на кухню – и от ужаса едва не лишилась чувств. И стоит ли удивляться: ее девочка лежала на полу у камина, и на кофточке плясало пламя!

Мать бросилась к ней, подняла на руки и стянула с нее кофту. Еле-еле успела. Еще мгновение – и было бы слишком поздно.

Сон с Бридин слетел. Она дрожала от страха, обхватив маму за шею, и, конечно, рыдала, хотя толком не понимала, что произошло. Мама «душила ее поцелуями и обливала слезами».

- Мама, что случилось? Мне снилось, что я лечу в небе, высоко-высоко, и солнце такое горячее! Что случилось?

- Господь не допустил, чтобы девочка моя погибла. Ты чуть не сгорела – нет, не на солнце, вовсе нет. О Бридин, сокровище мое, что бы я делала, если бы тебя потеряла? А твой отец? Сам Бог велел мне зайти в дом! И вроде я слышала шум? Верно, иначе я не зашла бы!

Она осмотрелась. Все было на месте - на столе, на стенах, на шкафу… Но что это? Какой-то предмет лежал на полу возле шкафа. Туловище куколки – без головы.

- Барбара снова упала со шкафа, - сказала мама. – Боже, Бридин, она спасла твою жизнь.

- Вовсе не упала! – воскликнула девочка. - Она видела, что я погибаю, и бросилась вниз, чтобы меня спасти. Бедная Барбара, ты умерла из-за меня!

Она встала на колени, подняла тельце куколки и нежно его поцеловала.

- Мама, - печально сказала она, - боюсь, я забыла про бедную Барбару, когда появилась Нив, и любила ее больше. Но вот кто оказался мне самым верным другом! Она умерла и теперь меня не слышит, и я уже не смогу ей сказать, что она мне в тысячу раз – нет, в сто тысяч раз - дороже, чем Нив.