К своему экземпляру, который, пожалуй, не имеет равных по красоте, я приложил автограф господина де Сюрвиля — стихотворение в его первоначальном виде, каким оно было до того, как автор с помощью орфографических и стилистических ухищрений приблизил его ко времени, когда оно якобы было создано. На мой взгляд, документ этот весьма любопытен; вдобавок он знакомит нас с почерком автора.
Фенелон (Франсуа де Салиньяк де ла Мот). Продолжение четвертой песни ”Одиссеи” Гомера, или Приключения Телемака, сына Улисса. Париж, у вдовы Клода Барбена, 1699, 5 томов. Малый 12°, в красном сафьяновом переплете работы Дюрю. — Первое полное издание, чрезвычайно редкое (Барбье. Словарь произведений, опубликованных анонимно, № 17, 304). — Часть 1, 208 стр.; часть 2 — 230 стр.; часть 3 — 204 стр.; часть 4 — 215 стр.; часть 5 — 208 стр. (Брюне. Учебник книгопродавца и любителя книг, издание четвертое).
Наши соседи — англичане, итальянцы и испанцы — ценят первые издания своих классиков на вес золота и, на мой взгляд, поступают совершенно правильно. Мы не отстаем от них и нередко даже перекупаем на аукционах эти прекрасные памятники чужеземных литератур — и, полагаю, не совершаем ошибки. Однако до первоизданий наших собственных классиков нам и дела нет. Мы готовы отдать тысячу двести франков за ”Неистового Роланда” 1516 года и шестьсот франков за Шекспира 1623 года {82} , но кому нужен ”Телемак” 1699 года? А между тем книга эта чрезвычайно ценная и редкая, ибо:
1) нет никаких сомнений в том, что это — первое издание;
2) оно печаталось с ведома Фенелона и под его наблюдением;
3) оно подверглось жестоким гонениям со стороны властей; {83}
4) по всей видимости, оно было изъято из продажи самим автором.
В конце концов оно сделалось такой редкостью, что, несмотря на все старания, я до сих пор не смог обнаружить хотя бы один полный экземпляр, кроме своего, и только изредка встречал на распродажах первую часть, выпущенную с привилегией {84} . Поэтому нет ничего удивительного в том, что описание ”первого и полного” издания ”Телемака” у господина Брюне далеко не полно; то, что говорит господин Брюне, совершенно справедливо и почерпнуто из вполне достоверных источников, однако, судя по всему, автор ”Учебника книгопродавца” сам не держал эту книгу в руках — в противном случае он сказал бы о ней все, что скажу теперь я.
Начну с первой части, известной библиофилам под названием ”фрагмента”, — считается, что сразу вслед за первым изданием она была перепечатана с той же датой на титульном листе, но с некоторыми поправками. Это издание принято называть ”контрафакцией”. Поскольку в моей библиотеке есть и ”контрафакция”, и ”фрагмент”, я могу подойти к этому вопросу беспристрастно и надеюсь, что мое мнение восторжествует. Так вот, шрифт и бумага в пресловутой ”контрафакции” те же, что и во ”фрагменте”; на ней стоит имя того же издателя, и по праву, поскольку она действительно напечатана в той же самой типографии. Будь она в самом деле перепечатана с ”фрагмента”, в ней наверняка были бы сделаны ”некоторые поправки” — во всяком случае, ее издатель исправил бы опечатки, в место того чтобы слово в слово воспроизводить список опечаток на обороте своего ”Предуведомления”. Мало того, что ”контрафакция” повторяет все ошибки ”фрагмента”, — она добавляет к ним еще одну, самую грубую: со 120-й страницы до конца книги имя Одиссея пишется в ней самым варварским образом (Odicée вместо Odyssée). Что же это за легкомысленный или тупой типограф, который перепечатывает книгу, снабженную списком опечаток, не исправив ни одной из них и сохранив даже ту, которую поспешил исправить первый издатель? Понятно, что таких типографов нет и не было, а было вот что.
Фенелон жил в Камбре {85} , куда ему присылали корректурные листы и дошли до листа с сигнатурой I; судя по тому, что дошедшие до нас экземпляры отличаются один от другого заставками на фронтисписе, виньетками, линейками и даже форматом бумаги, Фенелон держал в руках разные варианты набора и мог выбирать из них. Поскольку Фенелон остановился на листе с сигнатурой Н, понятно, почему список опечаток кончается на странице 94, третьей от конца в этом листе; однако, пока автор добросовестно правил корректурные листы, типограф, подгоняемый нетерпением публики, не сидел сложа руки; он продолжал работу над книгой и уже отпечатал не только те листы, которые еще находились у Фенелона, но и большую часть последующих. Поэтому самое важное исправление — Odicée на Odissée — сделано не во всех экземплярах, и это — единственное, по сути дела, отличие ”фрагмента” от ”контрафакции”. Ибо так называемая ”контрафакция” — это просто-напросто экземпляры первой части ”Телемака”, отпечатанные прежде других.
Читать дальше