Лидия Зиновьева-Аннибал - Тридцать три урода. Сборник

Анна (ясным голосом). Бери его. Он сказал: «Аглая».

Медленно огибает спереди рубку; тихо идет дальше, к носу корабля.

Аглая (глядит кругом, глубоко и редко вбирая вздох. В тихой радости). Братья! Сестры! Синяя вода под твоим золотом, солнце! Берег впереди, берег позади! На земле там, дома — золото ржаного поля под синевой! Запах хлеба… (Утирает лицо.) Ах — соленые брызги!..

Ольга.Это ваши слезы, Аглая.

Аглая.Ничего, ничего, это все равно. (Смеется.) Дети! Ваня, я вернусь к ним! Новая песнь, ты спелась! (Быстро.) Дайте мне низко нагнуться над водой. Дайте поклониться земно его морю.

Подходит к борту, все расступаются.

Ольга.Осторожно, осторожно, поручни низки.

Аглая.Ничего. Это ничего. Я же не хочу смерти. Я люблю и жизнь, и смерть. Давеча я была такая слабая, такая больная и трусливая. Прости, Ваня!.. Как я мучила тебя!

Стоит лицом к борту, хочет наклониться. Не может. Плечи тяжело вздымаются в редких, слишком глубоких вздохах. Слышен в общем молчании неприятный, как хрипенье, храп заснувшего у мачты Матюши.

Аглая (как бы оправившись, вскидывает обе руки кверху. Иным голосом, звенящим последним напряжением). Тебе, Зажигателю Порывов!.. Ты, зажегший во мне эту чрезмерную любовь, дай сил снести ее и не продли мой подвиг свыше сил!

Поворачивается, чтобы идти. Вся потрясается судорогой, проходит несколько шагов ближе к середине палубы. Останавливается, вся в новой судороге, качается, ищет опоры вокруг и медленно падает, надламываясь. Все бросаются к ней, потом раздвигаются. Она лежит вверх бледным лицом, прижав к груди скрещенные руки. Ваня слушает сердце. Таня молится, подняв вверх лицо, сложив руки крестом на груди. Яша, опираясь обеими руками о ее плечо, смотрит безумным взглядом на Аглаю. Александра, отвернувшись, все стоит, застылая.

Матюша (проснулся, подполз к Тане, стоит на коленях, еще пьяный, подвывает плача). Таня, прости… вернулся… боюсь… ой, боюсь… прости!

Ольга делает знак матросам. Они хотят поднять тело Аглаи.

Ваня (отталкивает их, приподымает уже безжизненную руку с груди Аглаи, надевает на ее палец свое кольцо. Смеясь и плача). Ты сама дай за меня, Кому велела давать колечки.

Подымает тело и несет вниз. Остальные следуют, кроме Ольги и Александры.

Ольга (тянет руку Александры). Слушай, слушай, она была прекрасна!

Александра (медленно поворачивается к востоку, указывая в даль моря). Гляди, утро опять устроило свое торжество: море, как небо; небо, как сафир {147} , светится сквозь хрустали островов, и горизонт курится голубым туманом… И вчера, и завтра, и снова сначала, и никогда — до конца.

Ваня (выскакивает с трапа на палубу. Дико). Кончено! И я к рыбкам!

Бросается к борту. Видит Ольгу и Александру, испуганно поворачивает за угол рубки.

Ольга (вся выгибаясь, глядит ему вслед). Бросится в море. Это прекрасно, кто это может!..

Молчание.

Нет! Вот опять та, в пурпуре, она вернулась… за ним?.. да!.. Она взяла его за руку!

Шум тяжелых шагов внизу.

Александра.Несут мертвых.

Анна и Ваня появляются из-за рубки. Анна ведет Ваню за руку. Лицо Вани застыло в бессмысленной улыбке. Снизу доносится пение.

Александра.Ольга, мне все-таки страшно! Что это было?

Голоса поющих. С лестницы показываются матросы, несущие что-то тяжелое.

Анна (повернувшись к носу корабля). Мы должны доплыть!

Занавес

Лесная поляна усыпана белыми лепестками. Под развесистой каприфолией {150} ложе, устланное цветочным пухом. Яркий лунный свет.

Хор фей.

Улетают. Сердце Розы {151} медлит, любуясь на луг, Пок выходит из чащи.

Пок.Здравствуй, фея!

Сердце Розы.Здравствуй, эльфик. Хоть лицо твое сердито, Но по узким глазкам вижу, по напухлым детским щечкам, По надутым алым губкам, — что ты милый, шалый эльф.

Пок.