Сирило Вильяверде - Сесилия Вальдес, или Холм Ангела

Десятого ноября, в час, когда наступили вечерние сумерки, в дверь к Сесилии постучал ее старый друг, с которым она не виделась с тех пор, как стала любовницей Леонардо.

— Хосе Долорес! — воскликнула Сесилия и вся в слезах бросилась ему на грудь. — Какой добрый ангел тебя ко мне посылает?!

— Я пришел, — отвечал он ей мрачно, и на лице его появилось жестокое выражение, — я пришел потому, что голос сердца сказал мне: «Ты нужен Селии».

— Хосе Долорес! Милый, дорогой Хосе Долорес, они не должны пожениться!

— Они не поженятся, Селия!

И, не произнеся более ни слова, он высвободился из ее объятий и вышел на улицу. В следующую минуту Сесилия, растрепанная, небрежно одетая, выбежала на порог и закричала:

— Хосе! Хосе Долорес! Его — не надо, только ее!

Но было поздно. Молодой музыкант уже свернул за угол улицы Лас-Дамас и не мог слышать того, что кричала ему вслед Сесилия.

Бесчисленные свечи, большие и маленькие, горели на главном алтаре церкви Святого ангела-хранителя. Перед храмом, на широкой паперти, куда с одной и с другой стороны ведут каменные ступени двух лестниц, стояли, опершись на парапет, несколько человек. По той лестнице, что обращена к улице Компостела, подымалась толпа кавалеров и дам, которые только что вышли из экипажей, остановившихся внизу на улице. Жених и невеста вступили на паперть как раз в ту минуту, когда какой-то человек в сомбреро, надвинутом на самые брови, поднялся по противоположной лестнице и, видимо стремясь первым достичь южного притвора церкви, быстро пересек по диагонали площадку паперти, наперерез Леонардо; при этом он грубо толкнул молодого Гамбоа и в тот же миг скрылся за углом храма.

Жених прижал руку к груди, с глухим стоном схватился за плечо Исабели, пошатнулся и рухнул к ногам невесты, заливая кровью ее атласный, блистающий белизною подвенечный наряд.

Леонардо был убит ударом навахи, которая оцарапала ему руку на уровне соска и вонзилась прямо в сердце.

Уверенность в том, что Сесилия Вальдес — незаконная дочь дона Кандидо и, следовательно, единокровная сестра их несчастного сына, отнюдь не заставила смягчиться сердце доньи Росы. Напротив того, казалось, именно это обстоятельство разжигало в ней ожесточение и неистовую жажду мести. Всю свою ярость обратила она против беззащитной девушки, и ей не составило большого труда заточить Сесилию на целый год в приют Де-Паула как соучастницу убийства Леонардо. Вот каким путем встретились и обрели наконец друг друга мать и дочь — ибо за несколько минут до того, как дух бедной Росарио навсегда покинул свою бренную земную оболочку, к умирающей возвратилось утраченное сознание, что, впрочем, нередко бывает с умалишенными.

Что касается Исабели Илинчета, то, убедившись в невозможности для себя обрести счастье и душевный покой в обществе, где ей суждено было родиться, она удалилась в монастырь ордена святой Терезы, или, как его называют иначе, ордена кармелиток, где после года послушничества была пострижена в монахини.

Роса Илинчета вышла замуж за Диего Менесеса и, поселясь вместе с мужем в блаженном алькисарском раю, старалась своей нежной любовью заменить отцу и тетке покинувшую их Исабель.

Приговор по уголовному делу, возбужденному против Дионисио как вероятного убийцы капитана Тонды, был вынесен лишь пять лет спустя после описанных нами событий. Суд приговорил Дионисио к десяти годам каторги, а наш достославный дон Мигель Такон оставил его в Гаване и назначил на работы по прокладке дорог и благоустройству улиц.

Система энкомьенды (исп. encomienda — букв.: «поручение») возникла как форма крепостной зависимости иидейского населения от испанских завоевателей. Помещик (энкомендеро) получал право не только на сбор дани, но и на безграничную эксплуатацию труда приписанных к нему индейских общин.

Сенья — разговорная форма от слова «сеньора».

Основателем Королевского убежища для подкинутых детей был епископ дон Херонимо Вальдес, фамилия которого стала даваться впоследствии всем воспитанникам приюта.

Второй конституционный период начался весной 1820 года под влиянием известий об успешном восстании Риего, потребовавшего от Фердинанда VII признания попранных королем гражданских и политических свобод. 16 апреля 1820 года взбунтовавшиеся войска гаванского гарнизона проникли в резиденцию тогдашнего губернатора М. Кахигаля и заставили его присягнуть на верность конституции. На Кубе были созваны кортесы (парламент), учреждена национальная милиция (армия), провозглашена свобода печати. Через три с половиной года после этих событий в Испании восторжествовала реакция, и конституционные гарантии и либеральные реформы на Кубе были отменены губернатором Вивесом, правившим островом с 1823 по 1833 год. Королевским декретом от 28 мая 1825 года губернатору острова предоставлялись чрезвычайные права комендантов осажденных крепостей.