Джеймс Купер - Зверобой

Отплыв подальше от берега, Зверобой мог бы привлечь к себе внимание Чингачгука и Юдифи, которые не замедлили бы явиться к нему на выручку с другими челноками, — обстоятельство, сулившее несомненный успех. Лежа на дне, молодой человек следил за движениями челнока, глядя на вершины деревьев по склонам гор, и вычислял расстояние, учитывая время и быстроту движения. На берегу раздавались многочисленные голоса; охотник слышал, как предлагали спустить на воду плот, который, к счастью, находился довольно далеко, на противоположном берегу косы.

Быть может, еще ни разу за весь этот день положение Зверобоя не было столь критическим; во всяком случае, несомненно: оно даже наполовину не было таким мучительным. Две или три минуты он лежал совершенно неподвижно, полагаясь исключительно на свой слух и зная, что плеск воды непременно долетит до его ушей, если какой-нибудь индеец рискнет приблизиться к нему вплавь. Раза два ему показалось, что кто-то осторожно плывет, но он тотчас же замечал, что это вода журчит на прибрежной гальке. Вдруг голоса на берегу замолкли, и повсюду воцарилась мертвая тишина, тишина такая глубокая, как будто все окружающее уснуло непробудным сном. Между тем челнок отплыл уже так далеко, что Зверобой, лежа на спине, видел перед собой только синее пустынное небо и несколько ярких лучей, которые указывали на непосредственную близость солнца. Молодой человек не мог больше томиться в неизвестности. Он хорошо знал, что глубокое молчание сулит ему беду. Дикари никогда не бывают так молчаливы, как в ту минуту, когда собираются нанести решительный удар. Он достал нож и хотел прорезать дыру в древесной коре с целью поглядеть на берег, но раздумал, боясь, как бы враги не заметили это и не определили бы таким образом, куда им направлять свои пули. В этот миг какой-то гурон выстрелил, и пуля пронзила оба борта челнока всего в восемнадцати дюймах от того места, где находилась голова Зверобоя. Это значило, что он был на волосок от смерти, но нашему герою в этот день уже пришлось пережить кое-что похуже, и потому он не испугался. Он пролежал не двигаясь еще с полминуты и затем увидел, как вершина дуба медленно поднимается над чертой его ограниченного горизонта.

Не понимая, что означает эта перемена, Зверобой не мог больше сдерживать нетерпение. Передвинув свое тело несколько вперед, он с чрезвычайной осторожностью приложил глаз к отверстию, проделанному пулей, и, к счастью, успел увидеть побережье мыса. Челнок, подгоняемый одним из тех неуловимых веяний, которые так часто решают судьбу людей и конечный исход событий, отклонился к югу и медленно дрейфовал вниз по озеру. Было великим счастьем, что Зверобой дал челноку сильный толчок, который отогнал суденышко дальше оконечности косы, прежде чем изменилось движение воздуха, иначе челнок опять подплыл бы к берегу. Даже теперь он настолько приблизился к земле, что молодой человек мог видеть вершины двух или трех деревьев. Расстояние не превышало сотни футов, хотя, к счастью, легкое дуновение воздуха с юго-запада начало медленно отгонять лодку от берега.

Зверобой понял, что настало время прибегнуть к какой-нибудь уловке, дабы отдалиться от своих врагов и, если возможно, дать знать друзьям о своем положении. Как это обычно бывает в подобных лодках, в каждом конце ее лежало по большому круглому гладкому камню. Камни эти одновременно служат и скамьей для сидения и балластом. Один из них лежал в ногах у Зверобоя. Юноша постарался подтянуть его поближе, взял в руки и откатил к другому камню на носу челнока. Здесь камни должны были удерживать легкое судно в равновесии, в то время как он сам отполз на корму. Покидая берег и видя, что весла исчезли, Зверобой успел бросить в челнок сухую ветку; теперь она очутилась у него под рукой. Сняв с себя шапку, Зверобой надел ее на конец ветки и поднял над бортом по возможности дальше от своего тела. Пустив в ход эту хитрость, молодой человек тотчас же получил доказательство того, как бдительно следят враги за всеми его движениями: несмотря на то что уловка была самая избитая и заурядная, пуля немедленно пробила ту часть челнока, где поднялась шапка. Охотник сбросил шапку и немедленно надел ее себе на голову. Эта вторая уловка осталась незамеченной, или, что более вероятно, гуроны, заранее уверенные в успехе, хотели взять пленника живьем.

Зверобой пролежал неподвижно еще несколько минут, приложив глаз к отверстию, проделанному пулей, и от всей души радуясь, что он постепенно отплывает все дальше и дальше от берега. Поглядев кверху, он заметил, что вершины деревьев исчезли. Вскоре, однако, челнок начал медленно поворачиваться так, что теперь молодой человек мог видеть сквозь круглую дырочку только дальний конец озера. Тогда он схватил ветку, которая была изогнута таким манером, что можно было грести ею лежа. Опыт этот оказался более удачным, чем смел надеяться охотник, хотя заставить челнок двигаться по прямой линии было трудно. Гуроны заметили этот маневр и подняли крик. Затем пуля, пробив корму, пролетела вдоль челнока прямо над головой нашего героя. Судя по этому, беглец решил, что челнок довольно быстро удаляется от берега, и хотел уже удвоить свои усилия, когда второй свинцовый посланец с берега перебил его ветку над самым бортом и разом лишил его этого подобия весла. Однако, поскольку звуки голосов доносились все слабее, Зверобой решил положиться на силу течения, пока челнок не отплывет на безопасное для выстрелов расстояние. Это было довольно мучительным испытанием для нервов, но Зверобой не мог придумать ничего лучшего. Он продолжал лежать на дне челнока, когда вдруг почувствовал, что слабое дуновение обвевает его лицо. Юноша обрадовался, ибо это свидетельствовало о том, что поднялся ветерок.