Эдуард Вильде - В суровый край

— О боже, боже! — простонала мать. — Мои дети…

Но на этот раз господин Тоотс не дал себя перебить и продолжал:

— Отчего все это происходит? Почему народ все больше погрязает во грехе, почему исчезают честность и добродетель? Все происходит оттого, что подрастающее поколение видит вокруг упадок нравственности, что страх перед богом и законом ослаб… Это происходит, наконец, в силу отсутствия домашнего воспитания детей. Что может сделать неустанный и самоотверженный труд учителя, если ребенок не видит дома доброго примера, если он растет предоставленный самому себе, как дикий зверь? Что может сделать вера, если пороку дают свободно всходить и разрастаться в детской душе, вместо того чтобы вырвать его с корнем… да, с корнем!

То, что человек, говоривший столь высокопарно, сам был еще очень молод и зелен, придавало его речи несколько забавный оттенок. Но мать и Яан не замечали этого, они были потрясены тем, что сообщил им учитель. Они с удивлением смотрели на него, в страхе ожидая новых разоблачений, которые могли последовать, прислушиваясь к непонятным, но четким фразам. Они даже не знали всех слов, которые так плавно лились с языка ученого мужа.

— Украли у детей еду? — произнес наконец Яан, чтобы хоть что-нибудь сказать. — Да… это уж слишком, если только это правда.

— И не впервые, а много, много раз, — ответил Александер Тоотс. — В последнее время то у одного, то у другого ученика стало пропадать что-нибудь из сумки. Мне пожаловались, и я приказал выследить вора. Ваши дети были уличены в краже.

При слове «кража» лицо Яана залила краска, у матери на глазах выступили слезы.

— Они были голодны! — воскликнула она.

— Вот видите! — криво усмехнулся учитель. — Уж если мать старается оправдать детей, вместо того чтобы осудить их и наказать, — это к добру не приведет!.. Ведь ваши дети ежедневно ходят домой, они не сидят по неделям на сухомятке, как ученики, которые приходят издалека…

— Это верно, они каждый день ходят домой, — заметил Яан, кусая губы.

— То-то и оно! — подхватил учитель.

— А если у них дома есть нечего? Об этом вы не спрашиваете? — сорвалось с уст матери. Кай затряслась всем телом; глаза ее лихорадочно горели.

— Мать! — прикрикнул на нее Яан, краснея от стыда.

— Нечего есть дома? Это что еще за разговоры? Ведь вы-то живете. От голода в нашем отечестве еще никто не умирал. Нужду терпят лишь те, кто не хочет работать. Да и они не умирают — ведь лодыри воруют или побираются… А ваш Яан молодой, крепкий парень. Я не понимаю вас, мамаша Ваппер. Вы, верно, не думаете о душах детей, если оправдываете их. А знаете, зачем, собственно, я пришел сюда? Я пришел потребовать, чтобы вы, узнав о тяжком проступке своих детей, сурово их наказали. Это ваш христианский долг. Моего наказания мало. Я настаиваю на своем требовании, я убедительно прошу, чтобы вы наказали своих детей. Только при этом условии я позволю им ходить в школу. Надеюсь, что вы исполните мое требование.

Он встал. Затем, обернувшись к Яану, добавил:

— Прежде всего я обращаюсь к вам, Ваппер, так как вы заменяете в семье отца.

— Я их накажу, — ответил Яан.

— Да так, чтобы им больно было!

— Да!..

Учитель медленно натянул рукавицы, недоверчиво усмехнулся, кивнул хозяйке, вздохнул, откашлялся и вышел из лачуги, снова споткнувшись о поросенка. «Кукареку!» — закричал ему вслед петух.

В избе воцарилась гнетущая тишина. Мать опустилась на кровать, уткнулась лицом в фартук и тихонько заплакала. Яан присел за стол, но не притронулся к еде — аппетит у него пропал. Им овладело болезненное раздражение. Сдвинув брови, с покрасневшим от гнева лицом, он вскочил из-за стола.

— Так они воруют? Негодные! Разве им не дают с собой хлеба? Разве их когда-нибудь оставляли без еды? Я им покажу! Я им задам, они у меня запрыгают!

Он заметался, ища прутьев или палки, и наконец схватил кнут.

— Яан! — взмолилась мать.

— Молчи! — прикрикнул на нее Яан. — Ты еще вступаешься за них? Разве ты не знаешь, что значит красть? Разве одно это слово тебя не пугает? Тебе не стыдно? Смел ли раньше кто-нибудь сказать, что в Вельяотсе терпят воровство, что здесь живут воры? А теперь вот является молодчик и читает нам проповедь о честности, о грабителях и разбойниках. И он вправе это делать, вправе ругать нас. Он вправе был сказать тебе, что ты еще пытаешься оправдать детей, которые воруют. Всему причиной твои потачки. Но я им покажу, что такое домашнее воспитание! Я обещал, и я это сделаю!