Скиталец - Кандалы

— А именно?

— Насчет трезвости — дело ясное: не пить, членский пай вносить. Но скажи ты мне чистую правду…

Лавр поднял на Солдатова свой сумрачный взгляд.

— Скажи мне: только одну трезвость вы проповедуете? В вине и без проповеди никто ничего хорошего не видит. Но что вы за люди? Про вас говорят, что вы хотите устроить бунт крестьян, уничтожить всякий порядок! Скажи мне сам за себя — ты-то чего хочешь? Давно собирался спросить… Знаю, не простой ты фершал! Ты — уче́ной, умно́й: остальные все идут за тобой…

Лавр тяжко, с подавленной ненавистью смотрел на маленькую, но крепкую фигуру Василия Солдатова.

— Сейчас скажу! — спокойно ответил Солдатов, погладив свои густые стриженые усы. — В настоящее время все видят, что крестьяне, несмотря на то, что их десятки миллионов, не смогут ничего поделать без городских рабочих; поэтому я против крестьянских бунтов и крестьянских беспорядков до тех пор, пока не начнут революцию рабочие в городах… Только тогда крестьяне должны поддержать рабочих. Если это случится — произойдет замена существующих порядков новыми порядками, вот и все!..

Лавр глубоко, облегченно вздохнул и сказал, вставая:

— Здесь разговору нашему помешают. Пойдем пройдемся, поговорим подробно! Коли так — нам есть о чем разговаривать. Айда!

Так произошло вступление Лавра не только в «трезвенники», но и в сельскохозяйственное общество, под которым подразумевалась организованная кучка сознательных. Это привело Лавра к появлению на губернском банкете в числе уполномоченных от крестьян восемнадцати волостей уезда.

На вечернем собрании в управе, в большом высоком зале заседаний крестьяне сидели на своих скамьях как в театре — чинно и серьезно взирая на длинный, ярко освещенный стол впереди, накрытый зеленым сукном. За столом заседало несколько хорошо одетых господ, и в центре их — предводитель дворянства — лысый человек во фраке, с черной бородкой, с туго накрахмаленной грудью. Он и был председателем собрания. Обращавшиеся к нему с вопросами называли его вашим сиятельством. Неподалеку от него сидел человек в щегольской суконной поддевке, молодецкой наружности с бриллиантом в перстне на указательном пальце. Бриллиант, горевший синеватым огоньком, занимал многих. После всех появился глубокий старик с хищным ястребиным лицом, одетый очень плохо, почти как нищий, но все встали при его появлении, а он, сгорбленно опираясь на палку, прошел на приготовленное для него место за столом.

— Кто это? — тихо спросил Лавр сидевшего с ним рядом депутата — крестьянина почтенного вида.

— Аржанов! — значительно ответил сосед и добавил: — Сорок миллионов!. У его крыльца мужики по нескольку дней сидят да плачут!

Председатель позвонил в колокольчик и сказал несколько невнятных слов, приглашая ораторов записываться в очередь.

Начались речи.

От имени крестьян чаще всех вставал и говорил человек с бриллиантом в золотом кольце. Он называл себя крестьянином и членом общества трезвости. По его словам выходило, что вся беда мужика в пьянстве: стоит искоренить народное пьянство — и тогда все пойдет хорошо.

Мужики сначала отнеслись к его речи сочувственно. Внимательно слушал и Лавр. Но оратор начал повторяться, к нему охладели.

Пожелали высказаться другие, настоящие крестьяне.

— Этот, в поддевке-то, тоже миллионщик! — шепнул Лавру сосед. — В городе имеет доходные дома.

Председатель дал слово нескольким мужикам.

Но они сразу же заговорили о земле. Напрасно «его сиятельство» резко обрывал их, строго внушая крестьянским ораторам, что это к делу не относится.

Мужики никак не могли обойти землю «вокруг да около».

Тогда устроители банкета прибегли к хитрости. В очередь ораторов крестьянские депутаты записывались беспрерывно, но почему-то никого из них не вызывали, а давали слово только помещикам и земским начальникам. Эти громили крестьян за их пристрастие к земле. Тяготение мужика к ней они изображали как нечто неизменное: Все земля и земля! заладили одно, помешались на чужой земле! Будто бы в ней одной и находится корень зла? Только и думают — как бы брюхо набить, и ничего им кроме брюха не надо! А спасет ли их земля? Что они без капитала будут с нею делать? Да и где напасешься земли для всех? Россия погибает от этого нашествия на ее землю. Надо понимать наших новых Мининых и Пожарских, спасающих русскую землю от раздробления.

И так далее в этом роде, почти насмешливо, но с патриотическим подъемом обличали мужиков помещики и земские начальники, неожиданно появившиеся на мужицком банкете.