Эльза Триоле - Душа

Доктор, присев на корточки, рассматривал внутренность турка.

– Любопытно, – приговаривал он, – очень любопытно. Торс несколько больше натуральной величины. И все же трудно себе представить, чтобы человек, находясь в таком неестественном положении, мог не только играть в шахматы, но еще и выигрывать. Он непременно задохнулся бы внутри. Очень, очень любопытно.

В дверь вдруг забарабанили.

– Что там еще? – раздраженно крикнул Луиджи.

– Хозяин! Господин Петраччи! Беда!

Луиджи бросился к двери, за ним доктор, а за доктором Кристо. Держась за косяк, рабочий, задыхаясь, проговорил:

– Андре… попал рукой в ножницы… У него голова закружилась… начисто отрезало!

Все трое бросились бежать, и Кристо за ними. Луиджи обернулся и крикнул: «А ну, вернись!», крикнул таким голосом, что Кристо сразу остановился. И вернулся обратно.

В доме чувствовалась беда. У старого Андре закружилась голова, и он упал прямо на ножницы. Руку ему отрезало ровно-ровно, как режут в булочной хлеб. Нарочно не выдумаешь. К счастью, у Луиджи находился доктор Вакье, и Андре тотчас отвезли к нему в клинику. Кристо, очевидно, не совсем понял, что произошло, и, однако, сказал Луиджи: «Поторопись с протезом, ведь Андре ждет». Забавный мальчуган!

Каждый день, возвращаясь из мастерских в свой чуланчик, Марсель заставал там Кристо. Чтобы скоротать ожидание, мальчик занимался починкой часов, которые сначала сам разобрал, а потом собрал – часы даже стали ходить, – но, как только Марсель появлялся на пороге, тут же начинался разговор о протезе. Дело в том, что Марсель не соглашался с Луиджи насчет кибернетического протеза; а Кристо не желал расставаться с мечтой Луиджи. Прежде чем зайти к себе в чуланчик, Марсель мыл руки, приглаживал гребнем волосы; работа в мастерской уже позади, теперь можно заняться другими делами, мастерить разные безделушки для собственного удовольствия и чтобы подработать. И когда он, отдыхая, курил сигарету, Кристо возобновлял атаки:

– Когда Луиджи был маленьким, он прочел у Жюль Верна: все, что человек может себе вообразить, он может и сделать… Значит, и кибернетическую руку.

– Сколько ни бейся, рот на макушке не приделаешь. Бесполезно.

– Значит, по-твоему, бесполезно, чтобы у Андре была рука и чтобы она двигалась, как настоящая, даже когда он о ней думать не будет?

– Вредно. Мускулы его культи атрофируются.

– А Луиджи говорит, что это неправда, они будут действовать, как обычно.

– А ты говорил Луиджи, что я не согласен?

– Конечно, говорил.

– Так почему он со мной прямо не поспорит? Электрический импульс, подаваемый мозгом, имеет, возможно, всего один милливольт. Сколько же потребуется реле, чтобы привести в действие мотор, заключенный в протезе?

– Не понимаю.

– Ладно, сейчас объясню. Предположим, ты звонишь по телефону из Женевы, слышимость будет плохая – чтобы ты хорошо слышал, нужны усилители. Чтобы усилить и трансформировать импульс мозга, тоже понадобятся усилители. А они получатся громоздкие, тяжелые и дорогие. Том временем мускулы будут бездействовать. Выйдет ерунда. Сама-то идея превосходная, ничего не скажешь, а результат – никакой.

Кристо уныло плелся в магазин и ждал Луиджи. Если, по его мнению, наступал благоприятный момент для разговора, он начинал:

– Марсель считает, что кибернетическая рука – идея замечательная, а получится все равно ерунда. Из-за реле…

– Вот как?

Луиджи, казалось, не желал вступать в спор, но под конец сдавался.

– Слушай-ка… Вопрос сводится к следующему: что заставляет двигаться настоящую руку? Механическая энергия, заключенная в мускулах. А откуда берется эта механическая энергия? Из энергии химической, даваемой кровообращением, и в мускулах эта химическая энергия превращается в энергию механическую. А откуда берется химическая энергия? Из пищи, поглощаемой человеком. Чудесно. В искусственной руке нет ни мускулов, ни кровообращения. Словом, ничего нет. Поэтому нужно, чтобы механическая энергия, благодаря которой движется искусственная рука, получала бы эту энергию каким-либо иным путем. Мускулы заменяют моторчиком или несколькими моторчиками. Пищу заменяют гальваническим элементом. А теперь, если тебе угодно, назовем реле усилителями. Так оно проще. Вот здесь-то и заключается первая ошибка Марселя: он утверждает, что усилитель громоздок, тяжел и дорого стоит. Не спорю, он действительно стоит дорого, по крайней мере сейчас, в самом начале опытов, но вовсе он не громоздкий и не тяжелый. Можно сделать его величиной в кубический миллиметр. Слышишь, в один кубический миллиметр!… Итак, нерв, передатчик мозгового импульса, будет подключен к усилителю, и импульс, выходя из него, сможет включать или выключать маленький моторчик. Для того чтобы искусственная рука двигалась, как настоящая, нужно добавить усилители, а отсутствующие мускулы заменить моторчиком. Потребуется, очевидно, на каждое движение по моторчику. В этом случае искусственная рука будет повиноваться мозгу, как настоящая.