Исроэл-Иешуа Зингер - Семья Карновских

На тихих, слабо освещенных улицах Лонг-Айленда дождь ненадолго его охладил. Из окон лился свет, напоминая о тепле и счастье. Пронесся автомобиль и обдал одинокого прохожего грязью. Сквозь монотонное завывание ветра пробился нежный звук фортепьяно. Чернокожая служанка вывела собаку и злилась, что животное не торопится сделать свое дело.

— Давай уже, зараза, чтоб тебя! — кричала она на пса, который рвался обратно в дом. — Долго я тут мокнуть должна?

Неожиданно увидев Егора, девушка вскрикнула и тут же рассмеялась.

Ее испуг и смех напомнили Егору, до чего он докатился. От него шарахаются даже черные. Однако через секунду он об этом забыл. Чтобы прогнать неуверенность, он начал насвистывать. Уверенным, твердым шагом он шел к стоящему в отдалении дому. Хотя было темно, Егор сразу узнал дом доктора Цербе. Он поднялся по ступеням, нажал на кнопку звонка, отпустил и нажал еще раз. Струйка воды с крыши попала за воротник, Егор вздрогнул. Ему захотелось повернуться и уйти, но он пересилил себя. Снова вдавил кнопку и услышал, как звонок прогремел с той стороны двери. Егор ждал. Несколько секунд показались ему вечностью, и вот он услышал знакомые шаркающие шаги и старческое покашливание. Дверь медленно отворилась, и на пороге предстал доктор Цербе в халате и домашних туфлях.

— Что, телеграмма, заказное? — спросил он с сильным акцентом.

— Нет, это я, — ответил Егор по-немецки. — Это я, герр доктор.

Доктор Цербе уставился в темноту. В первое мгновение он увидел только блестящую черную фигуру, но тут же узнал Егора. От злобы и возмущения у доктора перехватило дыхание, он даже не мог заговорить. Два человека, один в мокром дождевике, другой в шелковом халате, молча смотрели друг на друга. Наконец доктор пришел в себя.

— Это вы? — проскрипел он. — Вы?

— Мне очень надо было вас увидеть, герр доктор… — промямлил Егор. — Очень надо…

— Для этого есть бюро, — зло сказал доктор. — Мой дом — моя крепость.

Он хотел захлопнуть дверь перед носом того, кто отважился явиться к нему домой в столь поздний час, но Егор уже стоял на пороге. Стоял и не двигался с места. Он него веяло холодом, дождем и упрямством. Доктору Цербе стало не по себе, он почувствовал легкий испуг под немым ненавидящим взглядом ночного гостя. У него не было сил и смелости, чтобы оттолкнуть Егора.

— Дайте мне закрыть дверь, — проворчал он. — Дует.

Егор снял дождевик и бросил на крыльце, вошел и начал вытирать ноги о коврик с немецкой надписью «Добро пожаловать». Чем дольше он это делал, тем больше воды текло из дырявых ботинок и с промокших, изношенных брюк на красный кафельный пол веранды. Егор робко улыбнулся.

— Простите, я очень долго шел, — попытался он оправдаться. — Промок насквозь.

Он вытащил из кармана мятую газету, которую подобрал на улице, и начал вытирать мокрые следы. Но едва он вытирал один, как тут же оставлял другой. Егор с виноватой улыбкой посмотрел господину доктору в глаза, надеясь увидеть в них прощение за то, что развел грязь, но доктор глядел на него со злостью и отвращением, как на шелудивую собаку. Он не только не улыбнулся в ответ, но внимательно посмотрел, хорошо ли Егор убрал за собой. Рядом с чистеньким, опрятным человеком в сухой одежде Егор острее ощутил свое одиночество и ненависть. Он поднялся с пола. Доктор Цербе повернулся и двинулся в кабинет, Егор пошел за ним, хотя его не пригласили. В камине пылал огонь. На столике стояла тарелка с фруктами и несколько бутылок. Отблески пламени падали на картину с обнаженной женщиной.

— Пр-р-риятного аппетита, гер-р-р-р доктор-р-р-р! — гаркнул попугай в клетке.

— Закрой клюв, болтун! — прикрикнул доктор.

Он сел в кресло и внимательно, от растрепанных волос до рваных ботинок, осмотрел мокрого человека у двери.

— Зачем пришел? — спросил он резко, вдруг перейдя на «ты».

— Я пришел, чтобы герр доктор выполнил свое обещание, — ответил Егор голосом, хриплым от голода.

Доктор Цербе не собирался церемониться с незваным гостем, он был не на шутку разозлен вторжением. Кроме того, он испугался. Но доктор прекрасно знал, что нападение — лучшая защита, особенно от того, кто сильнее физически, но слабее характером.

— Такие вопросы я решаю в бюро! — крикнул он. — А это мой дом! Мой дом!

— Я много раз приходил в бюро, но меня не пустили к господину доктору, — ответил Егор, покачиваясь от усталости.

— Это не причина врываться ко мне среди ночи! — разбушевался доктор Цербе. — Это не оправдание! Сейчас я хочу побыть один.