Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 15. Война и мир. Черновые редакции и варианты. Часть третья

Свобода воли есть содержание, разум 1776 есть форма.

1777 Воля есть то, что рассматривается, 1778 разум есть то, что рассматривает.

Понимание жизни одинаково невозможно без формы и без содержания. 1779

В действительности в возможности понимания существует только 1780 свобода в своем проявлении, 1781 т. е. воля, рассматриваемая разумом по закону необходимости, т. е. определяемая по законам пространства, времени и причины. 1782

Свобода и необходимость суть взаимно исключающиеся понятия; но свобода ограниченная — воля, проявляющаяся в пространстве, времени и зависимости от причин, и необходимость, не доведенная до последнего конца, то есть закон, разум суть те два данные, из которых составляется 1783 все миросозерцание человека.

Воля, подлежащая законам разума, есть всё, что мы знаем.

Чем более проявления воли понятны для нашего разума, 1784 тем более мы знаем.

Понятие большей свободы и меньшей необходимости или меньшей свободы и большей необходимости есть только определение большего или меньшего приложения законов разума 1785 [к] воле.

Понятие свободы 1786 существует только в сознании и может составлять предмет наук 1787 отвлеченных (метафизика, трансцендентальная философия, антропология), свобода же в проявлении своем есть воля, подлежащая законам разума. Признание свободы в связи с внешнем миром во времени и в зависимости от причины есть только отречение от законов разума, есть только признание в своем незнании.

История рассматривает проявление воли человека в связи с внешним миром во времени и в зависимости от причин, то есть определяет эту волю законами разума, и потому для истории не может существовать понятия свободы.

Для истории существуют только 1788 линии движения человеческих воль, один конец которых скрывается в неведомом и на другом конце которых движется в связи с внешним миром во времени и в зависимости от причин сознание свободы людей в настоящем. 1789 Чем далее развиваются 1790 перед нашими глазами 1791 с обеих концов эти фигуры прошедшего, тем очевиднее законы 1792 движения моментов и точек сознания.

Уловить и определить эти законы составляет задачу истории.

1793 Те даже из мыслителей, которые, односторонне рассматривая вопрос, отрицают свободу воли, как Юм, Пристлей, Вольтер — этим самым отрицанием доказывают, что в сознании нашем воля наша представляется свободною, 1794 ибо ежели бы она по сущности своей не была бы свободна, она бы и не могла быть ограничена . 1795

И глубочайший мыслитель, и дикий человек одинаково 1796 чувствуют свою свободу и не могут чувствовать иначе. 1797 Несомненным доказательством того, что знание человека о своей свободе вытекает не из разума 1798 и не подчиняется его законам, состоит в следующем.

Человек познает свое отношение к внешнему миру посредством опыта и рассуждения. Человек, имеющий мало опыта и мало рассуждавший, считает многое возможным. Ребенок думает возможным схватить луну, сдвинуть стену и т. п. И в детстве, и в более зрелом возрасте человек узнает свое отношение к внешнему миру из ряда опытов и рассуждений, узнает, что то, что ему казалось возможным — невозможно и на основании опыта и рассуждения не повторяет попыток невозможного. По отношению к своей свободе опыт и рассуждения точно так же показывают человеку, что всякое действие его предопределено, зависит от его организации, от его характера и действующих на него мотивов, что при тех же условиях и том же характере он неизбежно совершит тот же поступок, но в тысячный раз приступая в тех же условиях с тем же характером, к тому же поступку, человек чувствует себя столь же совершенно свободным, как и до опыта и рассуждений. Опыт и рассуждение 1799 дают человеку знание его сил, то есть его отношения ко всему внешнему миру.

Всякий человек узнает невозможность сдвинуть гору, вдвинуть два предмета в одно пространство, 1800 узнает закон тяготения, непроницаемости и т. п. только из опыта и никогда не повторяет попытки, 1801 невозможность которых ему показывает опыт. Но тот же опыт и рассуждение остаются бессильными против его убеждения о своей свободе. Всякий человек, дикий и мыслитель, 1802 как бы неотразимо ему ни доказывали рассуждение и опыт то, что невозможно представить себе два поступка в одно и то же время, чувствует, 1803 что без этого бессмысленного представления о возможности многих поступков при одних и тех же условиях он не может себе представить жизни. 1804