Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 15. Война и мир. Черновые редакции и варианты. Часть третья

Один историк утверждает, что событие произведено властью такого-то лица, а другой утверждает, что оно произведено властью другого лица. Основания самой власти понимаются совершенно различно. Тьер говорит, что власть Наполеона была основана на его добродетели и гениальности. Lanfrey говорит, что она была основана на его мошенничестве. 1665

В общих историках разногласие это еще больше. Общие историки 1666 рассматривают власть не как силу саму по себе, но как производную многих сил, котор[ыми] они признают всех тех людей, которые оставили по себе памятники: министров, генералов, торговцев, журналистов, ученых, даже поэтов.

Общий историк Гервинус, например, описывая, положим, восстановление Бурбонов, доказывает, что событие это произошло не по воле Александра I, а по воздействию друг на друга Александра, Штейна, Метерниха, M-me Stahl, 1667 Талейрана и т. д. Понятие о силе, производящей события, при этом воззрении следовательно совершенно противуположно тому, которое имеют частные историки. Кроме того, при этом воззрении существенный вопрос истории остается 1668 без ответа. Ибо если Талейран, Александр и другие говорили таким и таким [образом], так и так были расположены друг другу, из 1669 всего этого вытекает только их известное отношение между собой, существенный же вопрос о том, почему миллионы французов покорились распоряжению союзников, остается без ответа. Если Талейран сел на Венском конгрессе раньше всех на известный стул и обманул дипломатов, то из этого вытекает только то, что он сидел на стуле и дипломаты были обмануты, вопрос же о том, почему миллионы стали платить увеличенные подати и изменили свои отношения, остается неразрешенным.

Чувствуя невозможность объяснять явления истории одними этими, действующими друг на друга (силами), так как единственная ручка, за которую может ухватиться историк для того, чтобы объяснять движения масс, общие историки, сначала отказавшиеся от понятия непосредственной власти, принимая ее за произведение других сил, приведены к необходимости, вновь противореча сами себе, употреблять понятие уже не непосредственное, а производное власти. Так что в историях этого рода неизбежно на каждом шагу встречаются противуречия самим себе.

То Наполеон есть произведение своего времени и власть его есть только произведение сил, то власть его есть сила, производящая события. Тот же Гервинус, который доказывает, что Наполеон есть представитель революции, идей 1789 1670 года говорит, что то-то и то-то сделано по воле Наполеона, а что поход 12-го года есть произведение ложно направленной воли Наполеона.

Третьи историки, еще более общие, называющиеся историками культуры, еще более затемняют понятие власти, признавая как будто то, что причины событий лежат в так называемой культуре, в умственной деятельности, и вместо прежнего понятия власти ставят понятие влияния, 1671 тем самым совершенно отстраняя существенный вопрос истории, ибо понятно, что одаренный властью человек может велеть убивать себе подобных, но решительно нельзя постигнуть, каким образом книга Contrat Social сделала то, что французы резали друг друга. 1672

Странное заблуждение историков культуры, основанное на том, что один из признаков события — умственную деятельность гони принимают за причину и тем лишают историю всякого объяснения. 1673

Эти историки из всего огромного числа признаков, сопровождающих всякое живое явление, выбирают признак умственной деятельности и говорят, что этот признак есть причина. Но, несмотря на все их старания показать, что причина события лежала в умственной деятельности только avec beaucoup de bonne volonté, 1674 как говорят французы, можно найти какую-нибудь связь между умственной деятельностью и движением народов, ибо явления, как французская революция, то есть жесточайшие убийства, вытекающие из проповедей о равенстве человека, и злейшие войны и казни, вытекающие из проповеди учения любви, не подтверждают этого предположения. Несомненно существует связь между всем одновременно живущим; и потому есть возможность найти некоторую связь между умст[венной деятельностью] людей и их историческим движением, точно так же, как эту связь можно найти между торговлей, ремеслами, садоводством и чем хотите и историческим движением людей. Но почему умственная деятельность людей представляется историкам культуры не одним из признаков, а причиной или выражением всего исторического движения, весьма трудно понять, если не принять в соображение того, что: 1) история пишется учеными и потому естественно им кажется, что деятельность их сословия есть основание всего движения всего человечества, как это кажется купцам, земледельцам, солдатам (это не высказывается только потому, что купцы и солдаты не пишут истории) и 2) того, что умственная , духовная деятельность , просвещение , цивилизация , культура суть все понятия неясные, неопределенные, под знаменем которых весьма удобно употреблять слова, как достоинство личности, 1675 духовное развитие и т. д., имеющие еще менее ясного значения и потому легко подставляемые под всякие теории.