Лев Николаевич Толстой. Полное собрание сочинений. Том 42

Признание древних религиозных легенд в наше время непререкаемыми истинами есть источник величайших бедствий и страданий людей нашего времени.

Могут быть три рода ложной веры, дающие нам возможность нарушать границы нашего разума в виду достижения сверхъестественного.

Первая ложная вера — это вера в возможность познания через опыт того, что по законам опыта не может быть допущено. (Вера в чудеса.)

Вторая ложная вера состоит в допущении для нашего нравственного совершенствования того, о чем мы нашим разумом не можем составить никакого понятия. (Вера в тайны.)

Третья ложная вера — это признание возможности призвать сверхъестественным путем такое таинственное действие, посредством которого божество будет влиять на нашу нравственность. (Вера в благодать.)

Кант.

Люди вообще труднее верят в чудеса, чем в традиции о чудесах; и иной турок, еврей и т. д., который теперь позволил бы убить себя за свои традиции, остался бы совершенно хладнокровным перед чудом. Когда чудо случается, оно не получает другой оценки, кроме той, которую дает ему значение самого чуда.

Объяснять современное чудо физическими причинами не есть еще вольнодумство, как и не кощунство считать его за обман. Вообще отрицание факта само по себе есть нечто невинное; оно становится в мире опасным лишь постольку, поскольку противоречитубеждению других, которые взяли его непреложность под свою защиту. Чудеса нужно рассматривать издали, если хочешь признавать их за истинные, так же как и облака, если хочешь считать их за твердые тела.

Лихтенберг.

Требование чудес есть доказательство маловерия. Истинному христианину не надо ни требований, ни чудес...

Если бы священники твердо держались Евангелия, они предпочли бы говорить народу об учении Христа, вместо того чтобы рассказывать о мнимых чудесах.

Ян Гус.

Мысль о чудесах происходит от нашей гордости, заставляющей нас думать, что мы такие важные существа, что ради нас высшее существо должно нарушить весь порядок мира.

Монтень.

Люди спрашивают свежего хлеба, свежего масла, свежих яиц и т. п., ибо они понимают, что чем свежее пища, тем она здоровее и питательнее; но когда дело касается религии, то тут чем древнее духовная пища, тем больше она ценится.

Люси Малори.

То, что в какой-нибудь книге сказано, что она от бога, не есть еще доказательство, что она действительно от бога; но что наш разум от бога, это несомненно, — слово бог можно при этом понимать как угодно.

Лихтенберг.

Никогда не учите ребенка тому, в чем вы сами не уверены, и если вы хотите что-нибудь внушить ему в нежные годы, чтобы чистота детства и сила первых сочетаний запечатлели это в нем, то берегитесь больше всего, чтобы это не была ложь, про которую вы и сами знаете, что это ложь.

Джон Рёскин.

Нередко приходится упрекать людей в излишнем послушании. Это такой же естественный и губительный порок, как и недоверчивость.

Паскаль.

Чудеса, т. е. рассказы о нарушениях законов природы в прошедшем, настоящем и будущем, не только ни на что не нужны, так как они не могут ни в чем убеждать людей, но всегда вредны, разъединяя людей.

Богатство тем не существенно, что потребности возрастают с увеличением богатства большей частью так, что чем больше богатства, тем менее достает богатства на удовлетворение их.

Трудно, если не невозможно, найти разумный предел нашим желаниям собственности. В самом деле: довольство того или иного человека в этом отношении зависит не от абсолютной, а от некоторой чисто относительной величины, именно от отношения между его требованиями и его имуществом. Поэтому последнее само по себе так же мало значит, как числитель без знаменателя. Вещи, которых человеку никогда и в голову не приходило требовать, — совершенно излишни ему, и он вполне доволен, не имея их; между тем другой, имеющий во сто раз больше, чувствует себя несчастным потому, что у него нет того, что ему потребовалось.

Шопенгауэр.

Кто имеет меньше, чем желает, должен знать, что он имеет больше, чем заслуживает.

Лихтенберг.

Не тот беден, у кого мало, а тот, кто хочет большего.