Эрих Ремарк - Жизнь взаймы

— Оттуда увезли Марию Антуанетту, — сказал Клерфэ, — чтобы обезглавить ее. А в ресторане как раз напротив этого места особенно вкусно кормят. Видимо, здесь голод и история повсюду связаны между собой. Где ты хочешь остановиться?

— Там, — ответила Лилиан и показала на другой берег реки, где светлел фасад маленького отеля.

— Ты знаешь этот отель?

— Откуда мне его знать? — спросила Лилиан.

— Ведь ты здесь жила.

— Когда я здесь жила, мы прятались в подвале у торговца овощами.

— Может быть, тебе лучше остановиться где-нибудь в шестнадцатом округе? Или у дяди?

— Дядя такой скупой, что сам, наверное, ютится в одной комнате. Поедем в тот отель и спросим, есть ли у них свободные номера. Где вы живете в Париже?

— В отеле Риц.

— Я так и знала, — сказала Лилиан.

Клерфэ кивнул.

— Я недостаточно богат, чтобы жить где-нибудь еще.

Они проехали через мост бульвара Сен-Мишель и по набережной Гранд Огюстэн и остановились у отеля иссон. Когда они выходили из машины, в дверях отеля появился слуга с чемоданами.

— Вот и комната, — сказала Лилиан. — Кто-то как раз уезжает.

— Ты действительно хочешь поселиться здесь? Просто потому, что этот отель первым попался тебе на глаза?

Лилиан кивнула.

— Да. Я вообще хочу так жить, не слушая советов, без всяких предубеждений. Жить, как живется.

Свободная комната нашлась. К счастью, она была на втором этаже. В отеле не оказалось лифта. Лестница была старая, с выщербленными ступеньками. В маленькой комнате стояло очень мало мебели, кровать была на вид неплохой; имелась даже ванная. Вся мебель была новой и недорогой, за исключением столика в стиле барокко, который походил на принца в окружении челяди. Обои были старые, электрический свет недостаточно яркий, зато за окном сверкала река, виднелись набережные, Консьержери, колокольня Собора Парижской богоматери.

— Ты в любое время сможешь уехать отсюда, — сказал Клерфэ.

— Куда? К тебе в иц?

— Не ко мне, а просто в иц, — ответил Клерфэ. — Во время войны я там жил полгода под чужой фамилией, отпустив себе бороду. В дешевых номерах. А в другой половине отеля, с окнами на Вандомскую площадь, жили высокопоставленные нацистские бонзы. Это было весьма знаменательно.

Слуга внес чемоданы. Клерфэ пошел к двери.

— Зайти сегодня вечером за тобой, чтобы вместе поужинать?

— спросил он.

Лилиан взглянула на него.

— Что за глупый вопрос! Конечно, зайти.

— Хорошо. В девять?

— В девять.

Она посмотрела ему вслед. Во время поездки в Париж он ни словом не обмолвился о ночи в Асконе. Французский язык весьма удобен, — подумала она. — Легко переходить с вы на ты и наоборот, в этом нет ничего прочного, это — как бы игра. Услышав рев Джузеппе, Лилиан подошла к окну. На бульваре Сен-Мишель зажегся зеленый свет, и словно остервенелая свора гончих вслед за Джузеппе ринулся поток машин — ситроены и симка, рено и грузовики. Лилиан не могла припомнить, видела ли она когда-нибудь столько автомобилей. Во время воины их было мало. Она глубоко вздохнула. буду стоять еще у многих окон, — подумала она. — И это будут окна в жизнь!

Лилиан распаковывала чемоданы. Она взяла с собой очень мало вещей. И денег у нее тоже было немного. Она позвонила дяде. Никто не ответил. Она позвонила еще раз. Ответил чей-то чужой голос. Дядя уже несколько лет назад отказался от телефона.

На мгновение она поддалась панике. Не мог же он умереть, — подумала она. Странно, что эта мысль — первое, что ей всегда приходит в голову! Может быть, он переехал. Она попросила принести ей адресную книгу. Но в отеле нашлась только старая книга, выпущенная в первый год войны, новой адресной книги у них не было. Угля в Париже все еще не хватало. К вечеру в комнате стало прохладно. Лилиан надела пальто.

Грязные, серые сумерки вползали в комнату через окно. Лилиан знала, что они навевают меланхолию. Чтобы согреться, она приняла ванну и легла в постель. Впервые со времени ее отъезда она оказалась одна… Денег ей хватит самое большее на неделю. Когда стемнело, в нее закрался страх, усугубляемый чувством одиночества. Кто знает, где ее дядя? Быть может, он уехал на несколько недель; быть может, с ним случилось несчастье. Быть может, Клерфэ тоже исчезнет в этом большом чужом городе, переселится в другой отель и она никогда больше ничего о нем не услышит. Лилиан знобило. Все романтические мечты рассыпались в прах, соприкоснувшись с действительностью, с холодом и одиночеством.