Жорис-Карл Гюисманс - Геенна огненная

— Черт побери! Профессия не сахар! Но, послушай, если уж человек становится на этот путь, он вызывает только злых духов?

— А ты полагаешь, что ангелы, которые на земле покоряются лишь святым, явятся на зов первого встречного?

— Но между Духами Света и Духами Мрака должно быть нечто среднее, не связанное ни с небесами, ни с дьяволом, промежуточное. Взять хотя бы призраков, которые несут восхитительную ахинею на спиритических сеансах!

— Один священник как-то говорил мне, что равнодушные к Добру и Злу ларвы живут на ограниченной невидимой территории, как на острове, и их со всех сторон осаждают противостоящие друг другу духи. В конце концов им придется присоединиться к тому или другому лагерю, но до тех пор они лишь медленно отступают. Оккультисты, стараясь вызвать этих ларвов, скликают духов зла, так как ангелы им не подвластны, и, сами того не подозревая, скатываются в сатанизм. Таков путь спиритизма.

— Но если допустить то, что какой-нибудь гадкий медиум наловчился вызывать души мертвых, свидетельствует ли это о том, что Сатана вмешался в его практику?

— Конечно. Спиритизм, с какой стороны на него ни взглянуть, воняет.

— Так ты не веришь в теургию, в белую магию?

— Все это ерунда! Это мишура, в которую рядятся молодчики, такие, как розенкрейцеры, чтобы скрыть свои опыты в черной магии. Никто не осмеливается заявить открыто о своем сатанизме. В чем состоит белая магия, если отбросить громкие фразы, которыми прикрываются ханжи и которым верят только глупцы? К чему она приводит? И Церковь, которую не проведешь на мякине, одинаково осуждает и ту и другую магию.

— А! — Дюрталь свернул новую сигарету, — все эти разговоры куда приятнее, чем обсуждение политических событий и выигрышей на бегах, но и тут такая путаница! Во что верить? Большинство теорий безумны, некоторые настолько непонятны, что притягивают. Принять сатанизм? Черт побери, он все-таки реален. Но если уж быть до конца последовательным, нужно придерживаться католицизма, и тогда остается только молиться. Ни буддизм, ни другие религии не доросли до того, чтобы победить веру в Христа!

— Ну так и придерживайся католицизма!

— Я не могу. Многие догмы я не приемлю.

— Я тоже часто колеблюсь, но иногда мне кажется, что я вот-вот уверую. И это лишний раз доказывает, что сверхъестественные силы существуют, и неважно, христианин ты или нет. Нельзя отрицать очевидное, иначе будешь барахтаться в помоях материализма или хлебать из кормушки идиотского либерализма.

— Но эта нерешительность ужасно утомительна! Я так завидую несокрушимой вере Карекса!

— Тебя легко обработать! — заметил де Герми. — Вера — надежный корабль, единственный остров, на который можно высадиться без опаски!

— Подойдет ли вам такое меню? — спросила мадам Карекс. — Я еще вчера приготовила говядину, чтобы угостить вас бульоном с вермишелью, мясным салатом с копченой селедкой и сельдереем и картофельным пюре. К десерту будет сыр. И потом, вы сможете отведать сидра, который нам недавно прислали.

— О! — раздались одобрительные возгласы де Герми и Дюрталя. В ожидании обеда они потягивали тот самый эликсир долголетия.

— Мадам Карекс, вы подвергаете нас соблазну впасть в грех чревоугодия. Вы развращаете наши желудки!

— Вы смеетесь надо мной! Но куда же запропастился Луи!

— Кажется, он идет, — сказал Дюрталь, до которого донесся скрип подошв, тяжело опускающихся на каменные ступени лестницы.

— Нет, это не он, — покачала головой мадам Карекс.

Она открыла дверь.

— Судя по шагам, это должен быть Гевэнгей, — заметила она.

И действительно, в синем дождевике, в мягкой шляпе появился астролог. Поприветствовав всех театральным жестом, он приблизился к друзьям и по очереди вложил в их ладони царапающиеся кольца, торжественно восседающие на его пальцах.

Он поинтересовался, где хозяин дома.

— Он у плотника. Дубовые перекладины, к которым крепятся колокола, дали трещины, и Луи боится, как бы колокола не обрушились.

— Плохо дело!

— А что слышно о выборах? — спросил Гевэнгей, извлек свою трубку и продул ее.

— В нашем округе результаты будут известны только вечером, не раньше. Но Париж совершенно обезумел, и можно не сомневаться, что генерал Буланже пройдет и будет верховодить в этом городе.

— Средневековая пословица гласит, что стоит зацвести бобам, и безумцы поднимают голову. Но, кажется, сейчас не тот сезон.

Вошел Карекс, извинился за опоздание и стал стягивать галоши. Мадам Карекс внесла супницу. На расспросы друзей Карекс ответил: