Джим Томпсон - Кидалы

— Ладно, успеем еще поговорить, — сказал он беспечно. — Ты не видела на скачках Лилли?

— Лилли? А, твою мать. Разве она не в Лос-Анджелесе?

— Вообще-то да, — подтвердил Рой.

— Но скачек в Лос-Анджелесе нет уже целую неделю. Поэтому она здесь, в Дел-Map, разве не так?

— Откуда я знаю? К чему ты клонишь?

Она начала подниматься. Он удержал ее, схватив за платье.

— Я еще раз тебя спрашиваю: ты видела Лилли в Дел-Map?

— Нет! Как я могла ее видеть! Я сидела в клубе!

Рой хмыкнул, заметив ее промах.

— А Лилли туда бы не пошла, а? Откуда ты это знала?

— Потому что я... я... — Она виновато покраснела. — Ладно, Рой, я ее видела. Я за ней следила. Но это не то, что ты думаешь. Мне просто было любопытно, зачем она приехала в Лос-Анджелес. К тому же она всегда так гадко себя вела по отношению ко мне! Я знала, что она хочет нас поссорить любым доступным ей способом. Я и подумала, с чего она так нос дерет и, в общем, поговорила с одним приятелем из Балтимора...

— Понятно. У тебя, оказывается, есть весьма осведомленные друзья.

— Рой, — произнесла она умоляющим голосом, — не злись на меня. Я бы не стала ничего делать ей во вред, так же как и тебе.

— Лучше и не пытайся, — предостерег он. — Друзьям Лилли палец в рот не клади.

— Знаю, — смиренно кивнула она. — Извини, дорогой.

— Лилли тебя не видела?

— Нет. Я была очень осторожна, честно. — Она поцеловала его, улыбаясь одними глазами. — Ну а мы с тобой...

— Да, — кивнул он. — Мы можем вернуться в Лос-Анджелес. Ты узнала, что хотела.

— Милый, не надо так. Наверно, я знала это уже очень давно. Просто ждала подходящей минуты, чтобы с тобой поговорить.

— И что же ты обо мне знаешь?

— Знаю, что ты кидала. Работаешь по мелочи. Но очень удачно.

— С жаргоном у тебя все в порядке. Чем сама-то занимаешься?

— Я по другому ведомству. Крупные аферы.

Он кивнул, помолчал. Она прижалась к нему, положив его руку себе на грудь.

— Мы могли бы составить отличную команду, Рой. Мы с тобой похожи, и нам хорошо вместе. Мы можем работать по два месяца в году и жить на широкую ногу остальные десять! Мне...

— Подожди, — сказал он, мягко отодвинув ее от себя. — С такими делами нельзя торопиться, Мойра. Все нужно очень подробно обговорить.

— Так давай обговорим!

— Не здесь. Мы приехали сюда отдыхать. И на эту тему мы здесь говорить не будем.

Она поймала его взгляд, и ее улыбка слегка увяла.

— Понятно, — сказала она. — Хочешь сказать, что тебе неловко отказывать мне здесь. Легче на своей территории.

— Ты хорошо соображаешь, — ответил он. — Может, даже слишком хорошо, Мойра. Но кто говорит об отказе?

— Тогда... — Она пожала плечами и встала. — Если ты так хочешь...

— Именно так я и хочу, — подтвердил он.

Обратно они ехали на шестичасовом поезде. Он был переполнен, как и тот, на котором они приехали, но вот публика была совершенно иной. В большинстве своем пассажирами были бизнесмены, которые провели выходные в Сан-Диего и теперь возвращались домой в Лос-Анджелес; были и такие, кто жил в Сан-Диего, но должен был оказаться в Лос-Анджелесе ранним утром. Кое-кто продлил себе выходные, и теперь, по возвращении в главный город Калифорнии, их ожидала серьезная разборка с начальством.

Атмосфера выходных улетучилась. В поезде царило задумчивое настроение, которое передалось Мойре и Рою.

Они выпили в полупустом баре. Потом, обнаружив, что в поезде нет ресторана, остались в вагоне до конца поездки. Уютно устроившись в кабинке и тесно прижавшись бедром к Рою, Мойра с щемящим чувством одиночества смотрела на море, на обнаженные, пустые холмы, на дома, словно ушедшие в самих себя. То, что она предложила ему, что было сначала только мечтой, теперь стало острой необходимостью — тем, что должно обязательно сбыться. Все или ничего, и никак иначе.

Она не могла больше жить так, как жила последние годы, наживая капитал собственным телом, обменивая его на средства к существованию. Ей оставалось не так уж много, и ее тело истратило больше, чем получило. Так происходит всегда: чем меньше остается лет, тем быстрее истаивает плоть. Конец всему, что было раньше. Конец скачкам наперегонки с собой. Практика отточила разум, придав ему гибкость: он быстро реагировал на любую ситуацию и мгновенно придумывал, как обеспечить средствами тело, дающее ему убежище, насытить его своей энергией, живостью или тем, что могло полноценно заменить эти качества. Отныне она будет прибегать лишь к разуму. Схемы обогащения, которые изобретал ее ум, нужно опробовать на практике. Ее мозг и мозг Роя будут работать сообща, и тогда они получат деньги, которые могут и должны получить.