Я храню этотъ камень въ своемъ кабинетѣ рѣдкостей, въ память моего пребыванія на островѣ Тайхатлибіати. Мнѣ довольно трудно было перенести его въ Европу.
Неподалеку отъ дворца росла группа деревьевъ, покрытыхъ круглыми плодами, величиною съ дѣтскою голову. На трехъ изъ этихъ деревьевъ были повѣшены внизъ головою три человѣка, и трупы ихъ странно распростерлись по землѣ въ ту минуту, когда деревья предо мною склонялись. Я спросилъ голландца, за что этихъ несчастныхъ повѣсили. Тотъ разсказалъ мнѣ, что они путешествовали въ чужихъ земляхъ и по пріѣздѣ на родину безсовѣстно лгали, описывая мѣстности, какихъ не видали и такія приключенія, какія никогда не случались съ ними.
Правда, наказаніе имъ придумали ужъ очень жестокое, но наказать за такіе проступки слѣдовало: нѣтъ ничего отвратительнѣе лжи въ разсказахъ путешественника; всякій разсказчикъ долженъ постоянно помнить, что истина прежде всего.
Вечеромъ я улучилъ минутку и остался наединѣ съ голландцемъ.
— Послушай, братъ Гансъ, надо намъ какъ-нибудь вырваться на волю, мнѣ вовсе не нравится перспектива быть съѣденнымъ вмѣсто жаркого…
Гансъ сперва было обрадовался, но потомъ жалобно отвѣтилъ:
— Какъ же мы убѣжимъ, баронъ? Вѣдь мы не знаемъ, гдѣ лежитъ этотъ островъ.
Его нѣтъ ни на одной картѣ; какъ же мы попадемъ въ Европу?
— Стоитъ ли смущаться такими пустяками? Только бы намъ не держать на югъ, а тамъ ужъ все равно, куда не направиться — на сѣверъ-ли, на западъ, или на востокъ, все равно попадемъ къ цивилизованнымъ людямъ, а тамъ намъ покажутъ дорогу.
Онъ успокоился, и мы стали обдумывать, какъ бы сдѣлать лодку. Я вспомнилъ о деревьяхъ, на которыхъ повѣсили лгуновъ.
— Это, должно быть, самыя крѣпкія деревья, подумалъ я, если они лгуновъ могутъ удержать на своихъ вѣтвяхъ.
Голландецъ отвѣтилъ мнѣ:
— Не знаю, къ какой породѣ принадлежатъ эти деревья, только плоды ихъ похожи на тыквы, или, скорѣе, на пузыри, величиною съ тыкву, потому что, они наполняются газомъ и въ спѣломъ состояніи представляютъ настоящіе маленькіе аэростаты. Имъ никогда не даютъ вызрѣвать, потому что разогрѣтые солнцемъ, они поднимаются на воздухъ и увлекаютъ за собою все дерево вмѣстѣ съ корнями.
— Другъ, мы спасены! Дорогой землякъ, теперь ужъ мы, навѣрное, увидимъ родину! Когда будутъ срывать плоды?
— Вѣроятно на дняхъ…
— Что же съ ними сдѣлаютъ?
— Мнѣ разсказывали, что ихъ связываютъ по нѣсколько штукъ вмѣстѣ, кладутъ на солнце и ждутъ, пока они нагрѣются и улетятъ. Этотъ день считается у туземцевъ большимъ праздникомъ.
Я узналъ все, что мнѣ нужно было. Втихомолку я сдѣлалъ нѣсколько опытовъ надъ плодами, мы запаслись провизіей; въ день отлета плодовъ, когда ихъ связали дюжинами, я потихоньку унесъ штукъ двадцать такихъ связокъ; мы съ голландцемъ привязали себѣ по десятку связокъ этихъ воздушныхъ шаровъ къ поясу и стали на солнце; шары нагрѣлись, поднялись и понесли насъ по вѣтру на западъ…. Я видѣлъ еще, какъ голландецъ опускался все ниже и ниже, какъ онъ упалъ въ море и какъ его взяли на какой-то корабль. Впослѣдствіи я узналъ, что онъ счастливо возвратился на родину. Самого же меня несло все дальше и дальше, и я уже собирался отвязать дюжины двѣ шаровъ, чтобы спуститься на корабль, но побоялся, что не смогу догнать его, такъ какъ онъ плылъ въ противоположную сторону. Пока я раздумывалъ, поднялся страшный ураганъ, меня закрутило въ воздушномъ столбѣ, какъ щепку, и я кружился три дня и три ночи. Къ счастью, я запасся провизіей и не умеръ съ голоду. Наконецъ, однако, этотъ бѣшеный вальсъ совсѣмъ закружилъ мнѣ голову, и я упалъ безъ чувстъ въ холодную морскую воду. Какъ искусный пловецъ, я спасся, догнавъ корабль, шедшій въ семнадцати миляхъ впереди меня. Это оказался турецкій фрегатъ. Я разсказалъ на кораблѣ о своихъ приключеніяхъ на островѣ дикарей, но никто не хотѣлъ мнѣ вѣрить. Когда я сталъ разсказывать о вихрѣ, который носилъ меня трое сутокъ надъ моремъ, капитанъ пожалъ плечами и сказалъ своему сосѣду:
— Клянусь Магометомъ, что такого вихря не бываетъ!
Положимъ, что онъ былъ только язычникъ и могъ клясться, чѣмъ ему было угодно, но, все таки, и его постигла должная кара. Мы спали въ каютахъ, какъ вдругъ насъ разбудило странное, крайне непріятное качаніе корабля съ боку на бокъ. Качаніе это происходило отъ вѣтра, который мѣнялся каждую минуту, то дулъ съ запада, то съ востока. Такого явленія еще никто изъ насъ никогда не испытывалъ. Наконецъ, съ разсвѣтомъ, началась буря. Главная мачта сломалась и раздробила компасъ. Мы не знали, что дѣлать, тѣмъ болѣе, что насъ окружала тьма отъ сгустившихся тучъ.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу