Арнольд Беннет - Заживо погребенный

— Здравствуйте, мистер Фарл, — уверенно адресовалась она к нему, но голос дрогнул.

То была леди София Энтвистл.

— Здравствуйте, — ответил он и тоже протянул ей руку.

А что еще он мог сказать, а что еще он мог сделать?

Тут руку протянул и мистер Оксфорд.

— Здравствуйте, мистер Фарл.

И, пожимая ненавистную руку мистера Оксфорда, опять Прайам сказал: «Здравствуйте».

Прошлого как не бывало; прошлое как бы исчезло, как будто кануло в пошлость многолюдного коридора. По всем правилам благородного поведения, леди Софии Энтвистл полагалось ткнуть в Прайама дрожащим пальцем и выставить его на позор пред целым светом, как безжалостного похитителя доверчивых девичьих сердец; ему же полагалось дать пинка мистеру Оксфорду, вредному еврею. Но они всего-навсего пожали друг другу руки и пожелали друг другу здравствовать, хоть здравие друг друга едва ли пристально их занимало. Что и показывает, до какой же степени пришло в упадок древнее достоинство народа.

Потом они помолчали.

— Вы знаете, наверно, мистер Фарл, — вдруг заговорила леди София, — что я буду давать свидетельские показания на этом процессе.

— Нет, — сказал он. — Я не знал.

— Да, оказывается, весь континент обрыскали в поисках хоть кого-нибудь, кто б вас встречал под собственным вашим именем и безусловно мог бы вас опознать, и все напрасно — конечно, из-за своеобразия ваших манер во время путешествий.

— Подумать только, — сказал Прайам.

И этой женщине он строил куры. Он ее целовал. Они друг другу обещали руку и сердце. С его стороны, конечно, чистейшее безумие; однако, в глазах лица беспристрастного, никакое безумие не извиняло того, что он ее бросил, бежал от ее интеллектуальных чар. Взгляд его проник сквозь вуаль. Нет, она была даже моложе Элис. И не более некрасивая, чем Элис. И, рассуждая о картинах, она не вонзала ему нож в сердце, ввинчивая в рану. Она была одета лучше Элис. И эту милую сдержанность самой бы Элис нечем было крыть. Да, но все же… Она вела себя великолепно, как бы забыв про все, что ей выпало на долю. Да, но все же… Даже и в столь горький час он нашел в себе силы ее ненавидеть, за то, что он ей строил куры. И тут ему, конечно, нет прощенья!

— Я была в Индии, когда впервые услышала про этот процесс, — продолжала леди София. — Сперва решила, что это просто-напросто новое дело Тичборна [25] Дело Тичборна — нашумевший английский процесс. В 1853 г. Тичборн, наследник большого состояния и баронет, отправился в морское путешествие, но скоро корабль его потонул, и больше о Тичборне не слышали. А в 1865 г. один проходимец объявил себя Тичборном. Суд длился 188 дней, и в конце концов самозванец был изобличен. . Ну, а потом, зная вас, я в этом усомнилась.

— И поскольку леди София оказалась в Лондоне, — вставил мистер Оксфорд, — она, такая добренькая, согласилась принести свои бесценные свидетельства в мою пользу.

— Это, положим, сильно сказано, — возразила холодно леди София, — я здесь потому, собственно, что вы меня вынудили повесткой. И все из-за вашего знакомства с моей тетушкой.

— Вот именно! Вот именно! — поддакнул мистер Оксфорд. — Кому ж это приятно — давать показания и подвергаться перекрестному допросу! А уж вам! Тем более я вам признателен за вашу доброту, леди София.

Прайам все понял. Леди София, после его предполагаемой смерти, поведала родне об их помолвке, а наглый мерзавец мистер Оксфорд ее на эту удочку поймал и вынудил давать нужные ему показания. Вот-вот, — и после этих показаний все, кому не лень, станут острить в том духе, что чем жениться на тощей вековухе, Прайам Фарл предпочел прикинуться мертвым.

— Понимаете ли, — пояснил ему мистер Оксфорд, — леди Энтвистл, самое-то главное, видела вас в Париже с вашим лакеем вместе — и лакей был явно ваш слуга, а вы его господин. А значит, о том, чтоб она попалась на удочку лакею, выдающему себя за господина, не может быть и речи, тут номер не пройдет. И какое счастье, какое счастье, что я в самое время напал на след леди Софии! Подумать только! Вчера вечером!

И ни единого упоминания об упрямстве Прайама по поводу воротничка! Воротничок Прайама в глазах мистера Оксфорда был, повидимому, неким явлением природы, как дождь, как риф на дне морском, как нечто, что приходится покорно принимать! И никакой досады на Прайама! Нет, положительно, великий дипломат, этот мистер Оксфорд!

— Мне нужно вам сказать несколько слов, — обернулась к Прайаму леди София.

Мистер Оксфорд с поклоном ретировался.