Юз Алешковский - Собрание сочинений в шести томах т.4

Разговоры об Алкаше тетя Нюся обычно кончала одною и той же горестно-задумчивой фразой: «Жизнь кого хочешь сломает, солдатики, – даже самостоятельную собаку…»

Нехорошо и некрасиво, когда спивается человек или животное, но, глядя на то, как внезапно постаревший Алкаш с аффективной твердостью переставляет четыре свои лапы и старается, подобно маршалу, ничем не выдать пьяненького состояния, нельзя было не преисполниться мыс-лью о благородстве такого вот презрения к служебной натасканности и такой вот готовности принести в жертву другу здоровье и честь собачьей породы…

Свидания с моим знакомым, на которое подталкивала меня не любовь к нему, а сердобольность нормального человека, конечно, не разрешили, хотя я вел переговоры об этом – частным, соседским образом – с самим замгенпрокурором СССР по высшей мере Скончаевым. Однако через странного санитара до меня дошли из дурдома пара писем несчастного безумца. Я их цитировал ранее. В них он довольно связно излагал свои идеи и логику поведения.

Дальнейшая его судьба мне неизвестна. Гознак Иваныч вскоре получил освободившуюся квартиру. Секретарша ЖЭКа проболталась однажды в очереди, что им приказали сверху вычеркнуть фамилию моего знакомого из домовой книги, а в соответствующей графе указать: выбыл. Куда, как и насколько выбыл, если выбыл не навек, – неизвестно, но объявившемуся вдруг советскому новому поэту и бывшему председателю КГБ не случайно же, конечно, явились на ум служебнолирические строки, вынесенные мною в эпиграф:

Живут и исчезают человеки.

Безусловно, ему лучше, чем нам, было знать, если не как живут, то как исчезают не только безумные, но и вполне нормальные люди.

Вермонт, 1985