Франц Кафка - Замок. Процесс. Америка. Три романа в одном томе

— Так, — сказала главная кухарка, захлопывая блокнот, после чего машинистка тут же вскочила и накрыла машинку деревянным футляром, проделав это чисто автоматически и не спуская с Карла глаз. Выглядела она еще почти школьницей: передник очень тщательно отутюжен, на плечах даже оборки воланами, волосы аккуратно собраны в довольно высокую прическу, и все эти мелочи как-то не вязались с недетской серьезностью ее лица. Поклонившись сперва начальнице, потом Карлу, машинистка вышла, и Карл невольно перевел на главную кухарку свой вопрошающий взгляд.

— Это замечательно, что вы все-таки пришли, — сказала та. — А где же ваши товарищи?

— Я их не взял, — ответил Карл.

— Они, должно быть, очень рано завтра выходят, — предположила кухарка, словно подыскивая за Карла подходящее объяснение.

«Уж не думает ли она, что и я завтра выхожу с ними?» — мелькнуло у Карла, и во избежание дальнейших недоразумений он пояснил:

— Мы поссорились и расстались окончательно.

Главная кухарка, похоже, восприняла эту новость как приятную.

— Так вы, значит, свободны? — спросила она.

— Да, свободен, — отозвался Карл, и ничто не казалось ему сейчас никчемней его свободы.

— Послушайте, а вы не хотите получить место у нас в отеле? — спросила вдруг главная кухарка.

— Я бы с радостью, — ответил Карл, — только знаний у меня почти никаких. Я вот, к примеру, даже на машинке печатать не умею.

— Это не страшно, — успокоила его главная кухарка. — Начать, конечно, придется с самой скромной должности и потихоньку пробиваться наверх, а уж дальше все будет зависеть от вашего усердия и терпения. Но, по-моему, для вас же лучше где-то осесть и закрепиться, чем так вот по белу свету болтаться. Сдается мне, такая жизнь не для вас.

«Тут бы и дядя под каждым словом подписался», — подумал Карл и утвердительно кивнул. В тот же миг он спохватился — о нем проявляют столько заботы, а он даже не представился.

— Извините, пожалуйста, — сказал он, — я забыл представиться, меня зовут Карл Росман.

— Вы немец, не так ли?

— Да, — подтвердил Карл. — Я недавно в Америке.

— А откуда вы?

— Из Праги, это в Чехии, — пояснил Карл.

— Смотрите-ка! — воскликнула главная кухарка по-немецки с сильным английским акцентом и чуть не всплеснула руками. — Да мы, выходит, земляки; меня зовут Грета Митцельбах, и я из Вены! А Прагу я отлично знаю, ведь я полгода проработала в «Золотом гусе» на площади Святого Вацлава. Нет, подумать только!

— А когда это было? — поинтересовался Карл.

— О, много-много лет назад.

— «Золотого гуся» снесли два года назад, — сообщил Карл.

— Да, конечно, — рассеянно кивнула главная кухарка, мыслями все еще витая где-то в прошлом. Но потом, вдруг разом оживившись, схватила Карла за руки и воскликнула: — Но раз уж вы мой земляк, вам ни за что нельзя от нас уезжать! Обещайте мне, что этого не сделаете. Как вы смотрите на то, чтобы, допустим, стать у нас лифтером? Одно ваше слово — и вы им станете. Вот обживетесь немного — сами увидите: получить такое место совсем не просто, ведь для начала ничего лучше не придумаешь. Вы встречаетесь со всеми гостями, всегда у них на виду, они дают вам мелкие поручения, — короче, у вас каждый день есть возможность подыскать что-нибудь получше. А уж об остальном предоставьте позаботиться мне.

— В лифтеры я с удовольствием пойду, — сказал Карл после непродолжительного раздумья.

Было бы величайшей глупостью с его-то пятью классами гимназии — и отказаться от места лифтера. Здесь, в Америке, этих пяти классов впору скорей стыдиться. К тому же мальчишки-лифтеры всегда нравились Карлу, они казались ему как бы украшением отеля.

— А разве не требуется знание языков? — спросил он еще на всякий случай.

— У вас есть немецкий и превосходный английский, этого вполне достаточно.

— Английский я только в Америке выучил, за два с половиной месяца, — сообщил Карл, решив, что глупо умалчивать о своем единственном достоинстве.

— Одно это уже говорит за вас, — похвалила его главная кухарка. — Как вспомню, сколько я в свое время с английским мучилась. Но это, правда, уже давно, тридцать лет назад. Как раз вчера об этом думала. У меня вчера день рожденья был, пятьдесят стукнуло. — И она с улыбкой глянула на Карла, пытаясь по его лицу угадать, какое впечатление произвел на того ее уже столь солидный возраст.

— Я вас поздравляю и желаю счастья, — сказал Карл.

— Это никогда не помешает, — ответила она, пожимая руку Карла и слегка погрустнев от этой вспомнившейся вдруг присказки, произнесенной на родном языке. — Но я совсем вас заговорила, — снова всполошилась она. — Вы же наверняка очень устали, а обсудить все куда лучше будет завтра днем. Пойдемте, я отведу вас в вашу комнату.