Чарльз Диккенс - Наш общий друг. Часть 1

— Пожалуй, что и такъ, сэръ, — сказалъ увѣренно мистеръ Веггъ. — Всякую англійскую печать я могу схватить за шиворотъ и осилить.

— Сразу? — спросилъ мистеръ Боффинъ.

— Сразу.

— Такъ я и думалъ! Теперь сообразите: вотъ я хоть и не съ деревянной ногой, а для меня печатное закрыто.

— Неужто, сэръ? — проговорилъ мистеръ Веггъ съ сугубымъ самодовольствомъ. — Можетъ статься, пренебрегли воспитаніемъ?

— Пренебрегли? — повторилъ съ удареніемъ Боффинъ. — Ну, не совсѣмъ такъ: я вѣдь не то хочу сказать, что если бъ вы показали мнѣ 15, я не могъ бы уразумѣть его настолько, чтобы отвѣтить: Боффинъ.

— Вотъ какъ, сэръ, — понимаю! — сказалъ мистеръ Веггъ въ видѣ маленькаго поощренія. — Конечно, это тоже что-нибудь значитъ.

— Что-нибудь, пожалуй, — отвѣчалъ мистеръ Боффинъ, — только очень немного, могу побожиться.

— Возможно, сэръ, возможно, что и не такъ много, какъ то было бы желательно для пытливаго ума, — поспѣшилъ согласиться мистеръ Веггъ.

— Послушайте. Я человѣкъ ничѣмъ не занятой, живу на покоѣ. Мы съ мистрисъ Боффинъ — Генріэтта Боффинъ (отца его звали Генри, а мать Гетта, оттого и Генріэтта)… мы живемъ на то, что намъ оставлено моимъ покойнымъ хозяиномъ.

— Умершимъ джентльменомъ, сэръ?

— Ну да… Такъ вотъ: мнѣ въ мои годы уже поздно возиться съ разными тамъ азбуками да грамматиками. Я становлюсь старою птицей, и мнѣ хочется пожить на покоѣ. Но вмѣстѣ съ тѣмъ хочется чтенія, какого-нибудь хорошаго, бойкаго чтенія какой-нибудь этакой богатой, знаете, книги, чтобы было много томовъ, чтобъ они долго проходили мимо меня, въ родѣ какъ процессія лорда мэра, и чтобы хоть, издали можно было что-нибудь разглядѣть. Такъ вотъ: какъ бы мнѣ добыть такого чтенія, Веггъ? Я думаю, вотъ какъ, — продолжалъ мистеръ Боффинъ, дотронувшись своею палкой до груди слушателя: — я думаю платить человѣку свѣдущему по стольку-то въ часъ — скажемъ по два пенса — за то. чтобъ онъ приходилъ ко мнѣ читать.

— Гм! — прокашлялся мистеръ Веггъ, начинавшій смотрѣть на себя въ новомъ свѣтѣ, и сказалъ: — Очень лестно для меня, сэръ, могу васъ увѣрить. Гм! Такъ это и есть то самое предложеніе, о которомъ вы упоминали, сэръ?

— Да. Какъ оно вамъ нравится?

— Я обдумываю его, мистеръ Боффинъ.

— Я не стану прижимать ученаго человѣка на деревяшкѣ,- сказалъ въ приливѣ щедрости этотъ джентльменъ. — Надбавлю полпенни, чтобы не тянуть дѣла. Часы назначьте сами. Вѣдь у васъ есть свободные часы послѣ того, какъ вы кончаете свои дѣла съ этимъ домомъ. Я живу за Меденъ Дэномъ, вонъ тамъ, у Голловея. Вамъ стоить только, когда вы покончите здѣсь ваши дѣла, пойти на востокъ, держась немного къ сѣверу, и вы какъ разъ придете туда… Итакъ, два пенса съ полупенсомъ въ часъ, — сказалъ въ заключеніе мистеръ Боффинъ и, вынувъ изъ кармана кусочекъ мѣлу, онъ всталъ со стула и принялся дѣлать на немъ ариѳметическую выкладку на свой манеръ. — Двѣ длинныя черточки да одна коротенькая — два пенса съ полупенсомъ; двѣ коротенькія — это выходитъ одна длинная, а дважды двѣ длинныя — будутъ четыре длинныя; всего, значитъ, пять длинныхъ. Шесть вечеромъ, по пяти длинныхъ за вечеръ (тутъ мистеръ Боффинъ начертилъ все отдѣльно и счелъ) это составитъ тридцать длинныхъ. Кругленькая цифра! Полъ-кроны.

И, указавъ на итогъ своего вычисленія, какъ на результатъ вполнѣ удовлетворительный, мистеръ Боффинъ смаралъ его мокрой перчаткой и снова усѣлся на вымазанный мѣломъ стулъ.

— Полъ-кроны? — повторилъ Веггъ, размышляя. — Такъ… Это немного, сэръ, полъ-кроны.

— Въ недѣлю, вѣдь.

— Въ недѣлю? Такъ. Но въ разсужденіи всей, такъ сказать, работы ума… Вы приняли ли сколько-нибудь въ разсчетъ поэзію, сэръ? — неожиданно спросилъ мистеръ Веггъ.

— А развѣ она дороже? — спросилъ въ свою очередь мистеръ Боффинъ.

— Она обходится дороже, — отвѣтилъ мистеръ Веггъ. — Судите сами: коль скоро человѣку приходится каждый вечеръ изо дня въ день перемалывать стихи языкомъ, то по всей справедливости ему слѣдуетъ хорошо заплатить за растрату ума на этотъ предметъ.

— Да, Веггъ, по правдѣ сказать, я о стихахъ-ио и не подумалъ, — проговорилъ въ смущеніи мистеръ Боффинъ. — Ну что жъ! Если вамъ иногда вздумается пропѣть намъ съ мистрисъ Боффинъ какую-нибудь вещицу изъ вашихъ балладъ, такъ мы, пожалуй, не прочь и отъ поэзіи.

— Извольте, сэръ, — сказалъ Веггъ. — Но, не будучи присяжнымъ пѣвцомъ, я не могу договариваться съ вами о платѣ за этотъ товаръ, а потому, если мнѣ когда случится завлечься въ поэзію, я буду просить васъ смотрѣть на это только съ дружеской точки зрѣнія.