Джон Стейнбек - Гроздья гнева

– Может, нам лучше уехать? – сказала миссис Уэйнрайт.

Но мать старалась удержать их:

– Куда вы поедете, где вы найдете себе пристанище?

– Я и сама не знаю, а все-таки не сидится мне здесь. – Мать спорила с ней и украдкой поглядывала на Эла.

Руфь и Уинфилд затеяли игру, но вскоре и они притихли и нахохлились, а дождь все барабанил по крыше.

На третий день сквозь дробный стук дождевых капель послышался рев взбухшей речки. Отец и дядя Джон стояли в дверях, глядя в ту сторону. И справа и слева вода подходила вплотную к шоссе, но самые вагоны она огибала, так что лагерь стоял опоясанный сзади дорожной насыпью, а спереди излучиной речки. Отец спросил:

– Ну, Джон, что скажешь? Если речка выйдет из берегов, как бы нас не затопило.

Дядя Джон открыл рот и потер ладонью щетинистый подбородок.

– Н-да, – сказал он. – Все может быть.

Роза Сарона лежала в жару, щеки у нее горели, глаза лихорадочно поблескивали. Мать села рядом с ней, держа в руках чашку горячего молока.

– Вот, – сказала она. – Выпей, я свиного сала туда подлила. Это подкрепляет. Ну, выпей.

Роза Сарона бессильно покачала головой.

– Не хочется.

Отец прочертил пальцем кривую линию в воздухе:

– Выйти бы всем с лопатами, устроить плотину, тогда воду можно будет задержать. Вот от сих пор и до сих.

– Да, – согласился дядя Джон. – Верно. Только не знаю, пойдет ли кто. Пожалуй, скажут, что лучше уехать.

– Да ведь в вагонах сухо, – стоял на своем отец. – Где теперь найдешь сухое место? Подожди. – Он вытащил ветку из кучи хвороста на полу. Сбежал по доскам вниз, добрался, разбрызгивая грязь, до речки и воткнул ветку у края бурлящей воды. – Фу черт, насквозь промочило, – сказал он, вернувшись в вагон.

Они следили за тонкой веткой, торчавшей у самой речки. Они видели, как вода медленно окружила ее и поднялась еще выше. Отец присел на корточки в дверях.

– Быстро прибывает, – сказал он. – Пойти поговорить, что ли? Может, согласятся? А нет, так надо уезжать. – Он посмотрел в дальний угол вагона, где помещались Уэйнрайты. Эл был у них, он сидел рядом с Эгги. Отец прошел в ту половину. – Вода поднимается, – сказал он. – А что, если устроить плотину? Только надо, чтобы все взялись.

Уэйнрайт ответил:

– А мы как раз сидим и думаем. Похоже, лучше уезжать отсюда.

Отец сказал:

– Вы здесь много где побывали – сами знаете, можно сейчас найти сухое место или нет?

– Это верно. А все-таки…

Эл сказал:

– Па, если они уедут, я с ними.

Отец оторопел.

– Как же так? А грузовик?.. Из нас никто не умеет им управлять.

– А мне какое дело? Мы с Эгги должны быть вместе.

– Постой, – сказал отец. – Вы подойдите-ка сюда. – Уэйнрайт и Эл встали и подошли к дверям. – Видите? Проведем плотину от того места сюда. – Он посмотрел на свою ветку. Вода бурлила вокруг нее и поднималась к самому берегу.

– Тут работы надолго, и, может, это все без толку, – не соглашался Уэйнрайт.

– Почему же не поработать, ведь все равно сидим сложа руки. А такого хорошего места больше нигде не найдешь. Пошли. Поговорим с остальными. Браться, так всем.

Эл повторил:

– Если Эгги уедет, я с ней.

Отец сказал:

– Слушай, Эл, если никто не согласится, уезжать надо всем. Пойдемте поговорим.

Они втянули головы в плечи, сошли по доскам вниз и поднялись к открытой двери соседнего вагона.

Мать сидела у печки, подбрасывая прутья в слабо горевший огонь. Руфь подошла, прижалась к ней.

– Я хочу есть, – заныла Руфь.

– Неправда, – сказала мать. – Ты ела кашу.

– Я хочу еще такого печенья. Играть ни во что нельзя. Скучно.

– Скоро будет весело, – сказала мать. – Подожди. Теперь уж совсем скоро. Будем жить в своем домике.

– Я хочу собаку, – сказала Руфь.

– Будет и собака и кошка.

– Рыжая кошка?

– Не приставай, – взмолилась мать. – Перестань ты меня мучить, Руфь. Видишь, Роза больна. Посиди смирно хоть минутку. Скоро опять будет весело.

Руфь отошла от нее, жалобно бормоча что-то.

Из того угла, где на матраце лежала укутанная одеялом Роза Сарона, донесся резкий, внезапно оборвавшийся крик. Мать быстро встала и подошла к ней. Роза Сарона сдерживала дыхание, в глазах у нее был ужас.

– Что с тобой? – крикнула мать. Роза Сарона передохнула и опять затаила дыхание. Мать сунула руку под одеяло. – Миссис Уэйнрайт! – крикнула она. – Миссис Уэйнрайт!

Низенькая толстушка вышла со своей половины.

– Вы звали?

– Смотрите! – Мать показала на лицо дочери. Роза Сарона прикусила нижнюю губу, на лбу у нее выступила испарина, в блестящих глазах стоял ужас.