Фредерик Бегбедер - Любовь живет три года

– Смотри, Алиса, эти часы символизируют нашу любовь.

– Что ты несешь?

– Обратный отсчет уже начался… В один прекрасный день ты заскучаешь, я сорвусь, ты будешь пилить меня, что я не закрыл очко в сортире, а я – сидеть у телевизора весь вечер до окончания программ, и ты изменишь мне, как изменяешь сейчас Антуану.

– Ну вот, опять ты за свое… Почему ты не можешь жить настоящим, не переживая за наше будущее?

– Потому что у нас нет будущего. Посмотри, как бегут секунда за секундой, они приближают нас к несчастью… У нас только три года на любовь… Сегодня то все чудесно, но, по моим подсчетам, это кончится у нас с тобой … пятнадцатого марта тысяча девятьсот девяносто седьмого.

– А если я брошу тебя прямо сейчас, чтобы не терять времени?

– Нет, нет, подожди, я ничего не говорил… В тот момент до меня дошло, что лучше мне заткнуться с моими мудацкими теориями.

– А… – сменил я тему, – может, лучше, ты бросишь Антуана? Тогда мы могли бы поселиться в Домике в Прерии и смотреть, как будут подрастать наши дети в Зачарованном Саду 10…

– Ну вот, ты еще и издеваешься надо мной! Ты такой милый, но почему, когда нам хорошо, тебе обязательно нужно все испортить своей хандрой?

– Любимая моя, если ты когда нибудь мне изменишь, обещаю тебе две вещи: во первых, я покончу с собой, а во вторых, закачу тебе такой скандал, что своих не узнаешь.

Так вот мы и гуляли, тайные любовники, ходили чинно рядом, глаза в глаза, но не рука в руке, нет, на случай, если встретим кого нибудь из друзей наших законных благоверных.

С ней я узнал, что такое неспешная нежность. Я обучался естественности, брал уроки жизни. Думаю, этим Алиса меня и покорила. В первом браке ищешь совершенства, во втором хочется правды.

Самая прекрасная женщина – здоровая женщина. Я люблю, чтобы от подруги веяло здоровьем, право, Сантэ – тюрьма удовольствия! 11Пусть ей хочется бегать, хохотать, нажираться до отвала! Зубы – такие же белые, как белки глаз, рот свежий, как большая постель, губы вишни, каждый поцелуй которых – райское наслаждение, кожа тугая, как тамтам, груди круглые, как игральные шары, ключицы хрупкие, как цыплячьи крылышки, ноги золотистые, как Тоскана, попка выпуклая, как детская щечка, и главное, главное – НИКАКОЙ КОСМЕТИКИ. От женщины должно пахнуть молоком и потом, а не духами и сигаретами.

Самый надежный тест – бассейн. У бассейна ясно, кто есть кто: интеллектуалка уткнется в книгу в купальной шапочке, спортсменка устроит матч по водному поло, склонные к нарциссизму позаботятся о загаре, подверженные ипохондрии намажутся защитным кремом… Если женщина у бассейна боится намочить волосы, чтобы не испортить прическу, – бегите прочь. Если она с хохотом прыгает в воду – прыгайте следом.

Поверьте мне: я все испробовал, лишь бы не влюбиться. Поставьте себя на мое место: обжегшись на молоке, будешь бояться ошпариться. Но я не мог перестать думать об Алисе. Временами я ее ненавидел, нет, правда, на дух не переносил, находил нескладной, несуразно одетой, малодушной, вульгарной, тоже мне, мещанка с романтическими претензиями, цепляется за свою унылую и устроенную жизнь, трусиха, мелкая душонка, эгоистка, противная Оливия (женщина Попая 12), дура набитая с визгливым голосом и вкусами fashion victim 13. А в следующую минуту я смотрел на ее фотографию или слышал ее милый нежный голосок в телефонной трубке, или она появлялась, улыбаясь мне, и я млел от восторга, ослепленный этой чистой красотой – бездонные глаза, нежнейшая кожа, длинные волосы, парящие в невесомости, она была дикарка, неистовая смуглянка, жгучая индианка, Эсмеральда (женщина Квазимодо), и, боже мой, как я благословлял тогда небеса за то, что мне посчастливилось встретить такое чудо.

Вот вам простейший тест на влюбленность: если, проведя четыре пять часов без вашей любовницы, вы начинаете по ней скучать, значит, вы не влюблены – иначе десяти минут разлуки хватило бы, чтобы ваша жизнь стала абсолютно невыносимой.

Изменять жене – само по себе не такое уж большое зло, если она об этом никогда не узнает. Я даже думаю, многие мужья сознательно ходят по грани, чтобы вновь почувствовать азарт, как в ту пору, когда они обольщали своих избранниц. В этом смысле адюльтер вполне может быть признанием в супружеской любви. Но может и не быть. Во всяком случае, боюсь, что мне нелегко будет впарить это Анне.

Мне вспоминается наш последний ужин наедине. Я предпочел бы вообще о нем не вспоминать, но вот вспоминается, и все тут. Говорят, плохие времена становятся хорошими воспоминаниями, – хотелось бы мне, чтобы это было так. Лично у меня они так и сидят в памяти под рубрикой «плохие времена», и хоть мало мальски затосковать по ним не получается. Я бы с удовольствием превратился в видеомагнитофон, чтобы в скоростном режиме стереть эти кадры, которые не дают мне покоя.