Елизавета Дворецкая: Ольга, лесная княгиня

© Дворецкая Е., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2015

«Счастье наше, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытянешь – ничего нету». Эта толстовская пословица хорошо подходит для жизнеописания княгини Ольги. Казалось бы, знаменитейший персонаж русской истории – не только ранней, но и в целом, – а станешь искать, что же о ней достоверно известно, обретешь лишь пару сухих формальных указаний: анкета, и то далеко не полная. Была женой Игоря, матерью Святослава, бабкой Ярополка, Олега и Владимира. Правила в Киеве. Ездила в Константинополь. Приняла святое крещение. Умерла.

Наиболее раннее, ближайшее ко времени ее жизни изображение – фреска Софийского собора в Киеве, написанная в 1040–1050-х годах, то есть лет через восемьдесят после смерти княгини. Фреска настолько плохой сохранности, что разглядеть на ней ничего нельзя. Смутное пятно вместо лица. Но даже если бы мы могли увидеть эту фреску в первозданной ясности, на портретное сходство рассчитывать не стоило бы: предположения, иногда выдвигаемые любителями истории, что во время создания фрески якобы «в Киеве еще могли быть старики, помнившие Ольгу», надо признать фантастическими. Через восемьдесят лет после смерти княгини «помнившим ее старикам» должно было быть хорошо за девяносто, а искать таких в эпоху, когда средняя продолжительность жизни составляла 35–40 лет, – занятие малоперспективное.

И это очень символично: образ в истории и культуре есть, а человека как будто и нет. Самые ранние варианты жития Ольги относятся к XIII–XIV векам. Романтические подробности ее судьбы всплывают еще пару веков спустя. Летописные легенды имеют явные корни в фольклоре и бродячих сюжетах, то есть вероятность их достоверности для конкретной личности стремится к нулю. К тому же летопись и житие сильно противоречат друг другу. Житие уверяет, что с самого начала своей жизни «бяше же блаженная княгиня руская Олга образом тиха, и кротка, и любима ко всем…» И это о женщине, которой летопись приписывает жесточайшие злодеяния нашей ранней истории? О женщине, которая сжигала целые города, приказывала убивать спящих тысячами, десятками закапывала живых людей в землю и сжигала? «Тиха и кротка»? Очевидно, что какие-то из этих сообщений, мягко говоря, недостоверны.

«Повесть временных лет», наш основной источник, указывает, что «приведоша ему (Игорю. – Е. Д. ) жену от Пльскова, именем Олгу». Обычно считается, что это Псков (от древнего, балтского по происхождению названия реки Псковы – Плескава). Есть версии, что это – болгарская Плиска, то есть Ольга – болгарка родом. Также давно высказано мнение, что тогдашний Псков-де был слишком мал, чтобы дать жизнь такой личности, поэтому имелся в виду соседствующий с ним древний Изборск. Ну вот: один, казалось бы, факт – и целых три версии истолкования. «О имени же отца и матере писание нигде же изъяви» (из жития). Все остальные факты, предлагаемые разными источниками, противоречивы и часто недостоверны. Ничто не выдерживает проверок: дата рождения, возраст замужества, причины брака с Игорем, дата рождения сына (или нескольких детей). В каком году Ольга овдовела? Сколько раз ездила в Константинополь и когда именно? Император Константин Багрянородный, включивший описание этого события в свои литературные труды, указал день недели и число, а также сумму денег в подарок, но не поставил год. Указанные им данные подходят к 946 и 957 годам. И кто там к кому присватывался: император к Ольге или Святослав – к дочери императора? Где и когда Ольга крестилась? Что ее подтолкнуло к этому шагу? Куда она ездила устанавливать «уставы и уроки»: в Новгородскую область, в земли древлян и дреговичей, в Крым? Одни версии и сомнения. И так – до самой ее смерти 11 июля 969 года. Эта дата является, пожалуй, единственным фактом ее биографии, который не оспаривается историками. Как и крестильное имя – Елена.

Почему так сложилось? Да потому что великой, добропобедной, всехвальной и легендарной Ольга стала не сразу. И даже не при жизни. А только два-три поколения спустя, когда при внуке ее и правнуке стала ясна перспективность пути, который она предложила Руси. А людям, которые опережают свое время, оно, оскорбленное, утонченно мстит: засыпает тоннами песка правду о них, пока никто еще и не догадывается, что эта правда очень важна. А когда потомки спохватываются – уже поздно: «нигде же изъяви».