Шань Са - Александр и Алестрия

Таинство посвящения в огромном храме началось. Жрецы молились. Я уже направился по освещенному факелами проходу, но тут возникло неожиданное затруднение. Священнослужители хотели выбрить мне голову под тюрбан, но я наотрез отказался. Споры длились три дня и разделили персов. Будущее империи было спасено, когда один из жрецов нашел в древних текстах упоминание о царе, обращенном без обривання черепа. Действо продолжилось: меня омыли в купели и облачили в пурпурную тунику, позволив оставить на голове золотой лавровый венок, преподнесенный греками и жителями Македонии.

Маги посвятили меня и дали новое имя — Акассам, воин огня. Они открыли мне древнее пророчество, гласившее, что с Запада придет воитель, одетый в пурпур и золото, который донесет огонь крылатого бога до самых дальних уголков мира. Все, кто пойдет за ним и примет участие в священной войне, будут щедро вознаграждены после смерти. Они будут счастливо жить в раю со своими женами и детьми.

В тот вечер, во сне, я вернулся на ноле битвы. Свистели стрелы, летали копья. Я чувствовал голод и жаждал боя. Мягкие подушки, томные евнухи, бесконечные льстивые речи размягчали мой мозг и расслабляли тело. Месяц жизни Александра равнялся трем годам жизни обычного человека. Каждая минута моего времени была на счету. Я хотел скакать, обдуваемый ветром, по неизведанным краям. В далекой стране, на вершине крутого утеса, меня ждала женщина.

Цари и царицы чужеземных стран носят корону и владеют скипетром. Вожди других племен и их жены живут в шитых золотом шатрах, едят с серебряной посуды и носят яркие одежды. У царицы амазонок Талестрии не было ни драгоценностей, ни роскошных нарядов. Ее не короновали, но она излучала свет. Царица была самой мудрой, самой сильной и самой храброй из амазонок и вела нас за собой.

У Талестрии не было скипетра. Она не обладала властью. В нашем племени никто не любил власть. Само это слово было под запретом, считалось проклятым. Мы, дочери степей, любили свободу, и царица для нас была подобна нектару в чашечке цветка. Она была тайным ароматом, передающимся от поколения к поколению.

Духи предков выбирали одну дочь племени, и она становилась воплощением их силы и их воли. Царица была голосом племени, она говорила с невидимым миром. Царица была нашим проводником к леднику Сиберии.

Я, Тания, не знала, где родилась моя повелительница. Всех в нашем племени бросили в детстве. Не важно, кем были отец и мать Талестрии и что за кровь текла в ее жилах. Она была суженой бога Льда. Она была дочерью осени и зимы. Она говорила с лошадьми, пела с птицами, читала по звездам. Она держала в горсти секрет Духов. Она управляла временами года, быстротекущим временем, вечностью.

В царстве, где царила любовь к лошадям, небо было циферблатом, а дерево — календарем, потому-то предки и заповедали амазонкам сажать деревья повсюду, куда ступала наша нога, чтобы те, кто будет жить через сотни лун, прочли по кольцам на стволах, что было когда-то с нами. Деревья — та невидимая река, по которой можно вернуться в прошлое и отправиться в будущее.

Раз в год мы праздновали день рождения царицы, хотя точной даты никто не знал. Предки решили, что днем рождения новой царицы всегда будет день смерти прежней. В тот год мы отмечали шестнадцатилетие Талестрии.

Царица украсила себя цветами, ее распущенные волосы развевались на ветру. Талестрия стояла в центре поляны, а мы, дочери степей, танцевали вокруг, бросали ей цветы, листья и сережки вербы. Она улыбалась и молча принимала наши дары. Потом мы расселись на траве, где много дней подряд готовили пир. Мы ели, пили, пели, танцевали и веселились. Когда наступила ночь, мы собрались у огромного костра. Старшая из амазонок пересказывала легенды, которые слышала в былые времена. Мы уснули под звездным небом, тесно прижавшись друг к другу.

На рассвете нас разбудило лошадиное ржание. Начинался новый год, нам предстояло отправиться в путь на торжище.

На рынке появились новые лица. Пышно одетые мужчины торговали снятыми с себя дорогими украшениями. Солдаты продавали награбленное добро. Повсюду звучал язык страны персов. Во мне с новой силой вспыхнули былые опасения. Могущественная империя давно засматривалась на наши бескрайние земли. Персы часто совершали набеги на степи, и тогда воины разных племен объединялись и храбро отражали нападения. Путешествуя, мы иногда пересекали границу империи и, стоя на скалах, смотрели на идущие мимо караваны, груженные земными сокровищами. Мне они всегда напоминали муравьев, тщащихся перенести на спине груз вдесятеро тяжелее собственного веса и упрямо цепляющихся лапками за сухую землю. Персидская империя — царство мужчин. Мы же, амазонки, — вольные птицы, дочери степей и Ледника.