Евгений Федоров: Наследники

На другой день по приказу Прокофия Акинфиевича на воротах московского дома слуги вывесили приглашение:

«В сем доме проживает дворянка Анастасия Прокофьевна Демидова. Не желает ли кто из дворян сочетаться с ней законным браком».

Москва только что пробуждалась от сна: поднимая густую пыль, дворники подметали пустынные кривые улицы, грохоча сапогами, по деревянным мосткам брели редкие торговки и мужики.

В восьмом часу на улице показался молодой чиновник. Одетый в поношенный мундирчик, он прижимал под мышкой изрядно потертый портфель, набитый бумагами. Это был, очевидно, департаментский писец.

Хотя молодой человек спешил к месту службы, глаза его оживленно бегали по окнам — не мелькнет ли там, часом, лукавое лицо девушки.

Поравнявшись с домом Демидова, чиновник внезапно замедлил шаг. Его внимание привлекло извещение, вывешенное на воротах. Сколько раз проходил он мимо хором знатного и чудаковатого заводчика в надежде увидеть его дочь, порой тоскливо глазевшую из окна. На этот раз счастье само лезло ему в руки. Он взволнованно прочитал удивительное обращение. Москва издавна полнилась слухами о чудачествах Прокофия Акинфиевича, но это очень озадачило чиновника.

«Нет ли в сем деле очередного демидовского озорства? — со страхом подумал он. — Пригласит гостем к столу, а сам посмеется, скличет холопов и отдерет как Сидорову козу. От сумасбродного миллионщика все станет».

Но тут в сердце молодца закрылась тревога, и он невольно вопросил себя: «А что, если опередили?»

Разжигаемый заманчивой приманкой, он быстро вынул носовый платок, смахнул им пыль с башмаков и робко постучал в ворота.

Перед ним тотчас распахнулась калитка. Стоявший у ворот Охломон низко поклонился гостю.

— Пожалуйте, сударь, ежели дворянин! — Приветливо пригласил он чиновника следовать за собой.

— Дворянин! — ответил гость, вскинул голову и с независимым видом прошел следом за слугой в хоромы…

Демидов встретил неожиданного жениха в кабинете.

— Стой тут! — крикнул хозяин переступившему порог чиновнику и указал место посреди горницы.

Небрежно одетый, шлепая туфлями, Прокофий неторопливо обошел вокруг молодого человека. Глаза Демидова словно околдовали чиновника, его пронял жуткий холодок.

Осмотр был длительный, молчаливый. Наконец хозяин прервал молчание.

— Дворянин? — спросил Он.

— Имею честь им состоять! — с учтивым поклоном ответил ранний гость.

— Холост? — не спуская пронзительных глаз, Демидов пытал чиновника.

— Точно так! — подтвердил тот.

— На смотрины пришел? — опять спросил Демидов, и по его тонким губам мелькнула усмешка.

— Имел счастье прочитать ваше извещение, — с трепетом признался жених.

— А коли так, кланяйся, чернильная душа, да в ноги! Проси!.. — сразу вспылил Прокофий и, схватив со стола костыль, огрел им по спине гостя. — Усердней проси! — кричал он. — Ну?..

— Век буду благодарен. Помилосердствуйте!.. — ежась от ударов, лепетал насмерть перепуганный чиновник. — Осчастливьте рукой вашей дочери.

Прокофий еще раз огрел костылем молодца по хребту.

— Каков! Костист, бестия!.. — скривил в лукавстве губы Демидов. — Терпелив!..

Он приблизил свое морщинистое скопческое лицо к глазам гостя и ехидно спросил:

— Ты, сударь, может, образумишься? Каково будет, если испытанное только что обхождение от богоданного батюшки частенько повторится?

Не вставая с колен, молодец бухнулся в ноги Прокофию:

— Ваша светлость, век готов претерпевать от вас муки, только сделайте человеком!

Покорность и выносливость жениха обезоружили Демидова. Он наклонился к поверженному и схватил его за рукав.

— Ну, хватит! Вставай, что ли! Идем к невесте! — Хозяин довольно захихикал, захлопал в ладоши.

Из сеней прибежал Охломон и вытянулся в струнку у притолоки.

— Светильник сему дурню, пожелавшему обрядиться в семейный хомут! — указал он перстом на молодца.

Слуга принес взятую от икон лампаду и вручил ее гостю. Бледное пламя затрепетало в голубом сосуде и матовым светом озарило лицо молодого человека.

— Се жених грядет во полунощи! — засмеялся Демидов и поманил молодца пальцем. — Следуй за мной, чернильная душа!

Настенька еще почивала в постели, когда веселый крик сумасбродного отца разбудил ее.

— Вставай, живей вставай, ленивица! — истошно закричал отец. — Глянь, какого женишка обрел тебе!

По горло укрывшись атласным одеялом, невеста испуганно зашептала: