Евгений Федоров: Наследники

Втайне надумал Демидов обрести себе подругу жизни.

«Но где найти молодую, достойную, а главное, покорную супругу?» — раскидывал он мыслями.

В праздничные дни он приказывал закладывать экипаж и отправлялся на прогулку по Москве. Неторопливой рысцой кони везли его по Петровке, по Кузнецкому мосту. В модных французских магазинах толкались дородные московские барыни с румяными дочками — девицами на выданье. Нередко, пыхтя как самовар, мимо проплывала мясистая купчиха.

Иногда Демидов заезжал к ранней обедне в крохотные древние церковки, мирно и уютно притаившиеся в зелени в тихих тупичках. Желтенькие огоньки восковых свечей еле трепетали в дневном свете, в полумраке храма молчаливые богомольцы сливались с тьмой. Все здесь было просто, сурово. Стареющий Прокофий Акинфиевич умилялся благостной тишине и уходил из церкви, обретя на время душевный покой.

Однажды в церковке Николы на Курьих ножках он заметил высокую стройную девушку. Неторопливо отмолившись, она легкой поступью, словно лебедушка, выплыла на паперть. В этот день ярко светило солнце, золотистый свет струился с ее русых кос. Она мимоходом взглянула на Демидова. Глаза ее были сини, как небо в летний безоблачный полдень. Девушка улыбнулась неизвестно чему: может быть, теплому солнышку, а может, своей молодости. Прокофий поймал этот лучистый взгляд и весь замер.

«Она! Быть ей женой Демидова!» — решил он.

Долго и пристально смотрел он девушке вслед. Выбрался на паперть и спросил церковного сторожа:

— Поведай, голубь, чьих родителей вон та юница?

— И, батюшка! — захлопал руками о полы кафтана старенький сторож. — Так это Грушенька, отецкая дочь из нашего прихода. Вот тут рядышком живут…

Прокофий Акинфиевич помчался на Кузнецкий мост и там у знакомого ювелира отобрал чудесный подарок. Не мешкая, из магазина он поспешил по адресу. Он не видел родителей, не обмолвился ни словечком с избранной, но твердо решил про себя, что будет так, как жаждет его сердце.

«Разве кто устоит перед могуществом золота?» — подумал он.

Он был уверен, что красавица с радостью примет его предложение. Со счастливыми мыслями Демидов подъехал к низенькому деревянному домику, утонувшему в зелени. В кустах шумно кричали невидимые воробьи. В оконца, полузакрытые белыми занавесочками, выглядывала герань. От калитки бежала усыпанная песком дорожка. Все здесь говорило об опрятной, тщательно скрываемой бедности.

Демидов взялся за кольцо, постучал в дверь.

Навстречу ему вышел благообразный старик с бородой библейского пророка. На широком лбу сверкали очки в медной оправе. Суровые, но умные глаза хозяина удивленно разглядывали необычного гостя. Ни о чем не спрашивая, он провел Демидова в прохладную горницу. И здесь все также говорило о заботливой и бережливой руке.

— Уж извините, батюшка, за простоту нашу, — скромно потупился старик. — Вдов я, а дочурке моей со всем одной не управиться.

На столе лежала раскрытая толстая книга, Прокофий догадался: он оторвал хозяина от чтения.

— Вот, — сказал Демидов и положил перед собой футляр, — я привез подарок твоей дочке.

Он раскрыл коробку, из нее брызнуло сияние.

— Помилуйте! Это что же? — взволновался старик. — Когда же она успела познакомиться с вами, сударь? — Руки его задрожали, в глазах мелькнула обида обманутого отца.

— Нет, я с ней не знаком и видел ее всего только раз, час тому назад, — сказал Прокофий.

— Тогда я не понимаю вас, сударь, — сразу оживился старик. Он вдруг спохватился, насупился: — Может быть, вы ошиблись? Моя дочурка не из таких…

— Ах, напротив! — вскричал Демидов. — Знаю, все знаю о ее благонравном характере. Я приехал с достойным предложением. Прошу ее руки…

Старик широко раскрытыми глазами рассматривал странного гостя.

— Но позвольте, — смущенно пробормотал он, — как же так, сударь? Притом взгляните на себя: вы уже старик, а она дите…

Демидов вскочил как ужаленный.

— Как смеешь так говорить мне! — закричал он. — Я — Демидов! Слыхал, сударь?

Старик поднялся, проницательно посмотрел гостю в глаза. Потом в раздумье молвил ему:

— Слухом о вас, сударь, вся Москва полнится. Но не в знатности и богатстве счастье, ваша милость. Каждый родитель хочет доброй жизни своему чаду. Спросим у Грушеньки, как она?..

Старик вышел в соседнюю горницу, и настороженный Демидов услышал ровный, спокойный говорок:

— Ну, выйди, выйди, ягодка, к этому чудаку. Что тебе от этого станется?..