Анатоль ле Бра - Легенда о Смерти

Он уже миновал белый межевой камень, на котором обычно сидела колдунья из Барр-ан-Еоль, как увидел четырех мужчин, которые несли гроб.

«Что это за ночные похороны?» — подумал Жозон. Он сначала было хотел остановить носильщиков и спросить, но, поразмыслив, предпочел пропустить их, молча стоя у канавы.

В селе он застал торговца еще на ногах, купил у него табаку и вернулся домой. Возвращаясь, он снова прошел через Барр-ан-Еоль без помех. Гроак’х — колдунья, видно, была занята другими. Выйдя на вязовую аллею, которая вела от дороги к усадьбе Кермаркер, он слегка удивился, увидев, что ворота открыты; он был уверен, что, уходя в село, закрыл их за собою. Он всегда этого требовал от своих рабочих на ферме и сам никогда не упускал сделать из-за всякой живности — лошадей, коров, баранов, которых люди из Пенвенана слишком охотно пускали пастись в его владениях.

Он тихонько выбранился, свел друг с другом концы загородки и прочно скрепил их цепью. После этого он двинулся дальше по аллее, идя в глубокой тени от деревьев и думая о доброй затяжке табачку, которую он сейчас сделает у очага, протянув ноги к еще горячим угольям. Он воистину заслужил это!

Но, войдя во двор, он застыл от изумления. Гроб, с которым он только что встретился, стоял поперек двери, а четверо мужчин неподвижно застыли по обе стороны от него — по двое у каждого конца.

Жозон Бриан не был трусом. Он воевал во времена «Старого» Наполеона [14] «Старый» Наполеон (брет., народн.) — император Наполеон I (1769-1821). . Он шагнул прямо к мужчинам.

— Вы ошиблись адресом, — сказал он им, — здесь никто не заказывал домовину.

— Тот, кто нас послал, никогда не ошибается! — в один голос ответили они. И казалось, что этот голос шел из земли мертвых.

— Ну это мы сейчас узнаем! — воскликнул Жозон Бриан.

Он перешагнул через гроб и открыл дверь. Но только он переступил порог, как вдруг споткнулся и испустил долгий вздох. Когда его подняли, вся кровь вытекла у него из носа. Он успел еще рассказать, что с ним случилось, и сообщить свои последние желания, лишь не успел сделать свою последнюю затяжечку. Говорят, что это ее он требует всякий раз, как дымит печь в Кермаркере.

Мари Крек’хкадик, девушка лет пятнадцати-шестнадцати, прислуживала на ферме Кервезенн, в Бриё. Неподалеку от Кервезенна в одинокой хижине тихо угасал слепой старик, который по бретонским понятиям приходился Мари дядей, и она иногда ходила его навещать.

Однажды утром она возвращалась из Кемпера, куда каждый день возила молоко на ручной тележке. Дело было зимой, и уже почти стемнело. Вдруг прямо перед ней возник шарабан, которым правил знакомый ей крестьянин, ведя лошадь за уздечку. Она только и успела, что отступить к канаве со своей тележкой. Шарабан проехал мимо, и она увидела, что в нем лежит гроб. За шарабаном шел человек с крестом, за ним священник, ректор из Бриё, а за ними похоронный кортеж. Мари немало удивилась, увидев, что все это были самые близкие родственники ее дяди.

— Что это! Кажется, мой дядя скончался!

Она возвратилась в Кервезенн опечаленная и немного обиженная тем, что ее даже не известили о смерти старика, которого она очень любила.

Хозяйка, заметив ее огорчение, спросила:

— Что это с вами, Мари? Что-то случилось?

— Я только что увидела похороны дяди, а мне даже и не сообщили о его смерти.

Хозяйка рассмеялась.

— Вы, наверное, милая, во сне все увидели. Если бы ваш дядя умер, все в округе об этом знали бы.

— Хорошо бы, — ответила Мари, — только я сама хочу в этом убедиться!

И она бегом побежала к хижине.

Она нашла старика, как всегда, лежащим в закрытой кровати у очага. Правда, лицо у него пожелтело и он едва дышал. Одна из его дочерей, которая была там вместе с другими родственниками, предложила Мари провести вместе со всеми эту ночь у его постели, добавив, что, возможно, это будет его последняя ночь. Мари тут же села подле старика.

За день она сильно утомилась и через час или два задремала. Вдруг ей показалось, что что-то тяжелое стукнуло в дверь. Она сразу проснулась и увидела, что все остальные спят глубоким сном. Дверь между тем была открыта. И Мари увидела, как невидимые руки внесли и поставили на прикроватную скамью гроб. Замерев от страха, Мари сидела на своем месте, не издавая ни звука. Она даже зажмурилась. Но когда она перестала видеть, она услышала... она услышала, как таинственные руки роются в стружках, которые стелют под покойником в гробу, и в пеньке, которую ему обыкновенно кладут под голову вместо подушки. В это мгновение ее дядя испустил последний вздох.