Евгения Яхнина - Кри-Кри

И все же Париж требовал от своих генералов наступления.

А генералы? Клянясь в верности родине и в готовности защищать ее от врага, они втихомолку договаривались с Бисмарком о капитуляции.

Когда парижане поняли, что Трошю лжет, что он не хочет сопротивляться пруссакам, они потребовали его отставки. Но на место одного изменника был назначен другой: Винуа оказался не лучше своего предшественника.

Сейчас, когда Винуа готовился к расправе с побежденным Парижем, ему захотелось откровенно поговорить с маршалом.

— Дело прошлое, — сказал, он, подъезжая к нему ближе. — Почему вы не дали согласия ускорить занятие Бельвиля и Фобург-дю-Тампля, чтобы одним ударом покончить с этим разбойничьим гнездом?

— Вы до сих пор не понимаете, чего хотел господин Тьер? — снисходительно бросил Мак-Магон. Этому завзятому интригану казалась непонятной недогадливость Винуа. — Разве вам не ясна наша тактика?

— Тактика простая: надо было возможно быстрей очистить город от красной заразы, — ответил Винуа.

— Вы считаете, что для этого достаточно было разрушить баррикады и перебить их защитников? — продолжал в том же ироническом тоне Мак-Магон.

— Это, во всяком случае, можно было сделать гораздо быстрей.

— Не обвиняете ли вы главу правительства в чрезмерном великодушии к мятежникам?

— Ха-ха-ха! — раскатисто рассмеялся Винуа. Его смех ворвался резкой нотой в безмолвие пустой улицы, заваленной неубранными трупами. — Это не придет в голову даже человеку с больной фантазией. Но я просто не понимаю той медлительности, которую мы проявляли в последние дни.

— Объяснение найти легко. Всему причиной — тюрьма ла-Рокетт.

— Тюрьма ла-Рокетт? — В голосе Винуа послышались нотки искреннего удивления.

— Вернее, ее узники, заложники, которых там держала Коммуна, — пояснил Мак-Магон.

— Тем более надо было поторопиться взять укрепления в районе ла-Рокетт, чтобы освободить пленников и в их числе епископа д’Арбуа [41] Д’Арбуа Жорж — архиепископ Парижа. Был взят коммунарами в качестве заложника и расстрелян в числе других в ответ на массовые расстрелы рабочих, производившиеся версальцами. .

— Вы все еще ничего не понимаете! — уже с досадой произнес маршал. — Поймите, какими злодеями мы оказались бы в глазах всей Франции и Европы, если бы коммунары до конца церемонились с заложниками, в то время как мы направо и налево расстреливали пленных! А чем оправдали бы вы завтрашние казни?

— А в самом деле, это неглупо придумано! — восхищенно сказал Винуа. — Как это мне раньше не пришло в голову?

Циничная беседа генералов открывала карты Тьера: надо было во что бы то ни стало вызвать со стороны коммунаров ответный террор. С первых же дней версальского нападения Коммуна держала в тюрьме заложников, контрреволюционеров. Однако, угрожая их расстрелом, если Версаль не прекратит казни пленных, руководители Коммуны не решались привести в исполнение свои угрозы. Была попытка обмена большого числа заложников, среди которых значился архиепископ д’Арбуа, на одного Бланки [42] Бланки Луи-Огюст (1805–1881) — известный французский революционер, принимавший видное участие в революционном движении во Франции с 1830 по 1871 год. В общей сложности просидел в тюрьме 37 лет. , давно томившегося в версальской тюрьме. Но Тьер отказался от обмена.

Он с удовлетворением выслушал донесение о том, что в последний день власти Коммуны толпа парижан ворвалась в тюрьму ла-Рокетт и расстреляла тридцать заложников, среди которых был и «святой отец церкви».

Узнав о казни архиепископа, Тьер, лицемерно вздохнув, сказал: «Смерть этого благочестивого служителя церкви принесет нам больше пользы, чем его жизнь».

Тактика Тьера развязала руки его исполнителям: они могли объяснить расправу над парижским народом как «справедливую» месть за «святого помазанника божьего» и других «лучших людей» Франции.

Ехавший впереди адъютант Мак-Магона поднял повыше свой фонарик и остановил зафыркавшую лошадь. Ему показалось, что он слышит чьи-то осторожные, крадущиеся шаги. Лучи фонаря осветили арку и сорванные с петель ворота. Никого не было видно. Шорох прекратился. Офицер повернул лошадь и обратился к генералу:

— Я полагаю, ваше превосходительство, что нам следует вернуться в центр. На этих улицах возможны всякие неожиданности.

— Вы правы, — отозвался Винуа. — К тому же, необходимо выспаться. Завтра предстоит немало работы!

— Ну что ж, я не возражаю, — согласился Мак-Магон и, повернув лошадь, пустил ее в галоп.