Дэвид Чейни - Мастер меча

Без Чикары семейство Тайра стало гораздо слабее. Кроме того, смерть князя явилась унижением всей семьи. Как Йоши смог победить лучшего бойца Тайра? Неужели у него есть помощник в мире духов? Если так, Кийомори обязан ответить на это религиозной мощью монахов. Они окажутся сильнее колдуна-самурая. Они не могут не победить!

Мысли Кийомори вернулись к настоящему моменту. Где эта проклятая баба? Сначала прислала глупую девчонку, обеспокоила его, а теперь заставляет себя ждать. Первый министр стал лихорадочно обмахиваться веером, пытаясь ослабить жар, исходивший от его бритой головы. Это не помогало: жар шел из какой-то точки в глубине живота. Какой-то дух терзал его, вгрызаясь в важнейшие для жизни части тела.

– Я пришла узнать о вашем здоровье, мой господин.

Это была Нии-Доно. Она неслышно проскользнула в зал и опустилась на колени перед помостом. Супруга Кийомори была миниатюрной: тонкой в кости, низкой ростом и худощавой. Ее густые, расчесанные на пробор волосы опускались как два мощных пепельно-черных крыла и почти достигали пола. Лицо красавицы было широким в середине, но под скулами обнаруживались глубокие впадины. Когда Нии-Доно говорила, обнажались мелкие зубки, аккуратно окрашенные в черный цвет смесью железа и дубильной кислоты. Белая пудра делала лицо жены Первого сановника похожим на маску.

За свою жизнь Нии-Доно привыкла к власти, научившись безжалостно и умело применять ее для достижения своих целей. Однако она понимала, что с Кийомори шутить нельзя и что, поскольку она женщина, ее власть – лишь отражение могущества ее супруга. Жизнь не всегда бывала легкой и приятной для Хатидзё-но-Нии-Доно. Даже звучное имя женщины всего лишь отражало ее положение в обществе: оно означало «дама второго разряда с Восьмой улицы». И это высокое звание она получила благодаря своему браку с Кийомори. Да, всем, что она имела, Нии-Доно была обязана своему мужу, и она полностью подчинялась ему, хотя иногда втайне бывала им недовольна.

Кийомори поджал губы и сквозь стиснутые губы прошипел:

– Ты выводишь меня из терпения, женщина. Ты просила встречи со мной по важному делу. Говори же, пока я не рассердился.

– Прости меня, мой господин. Я не стала бы нарушать твой покой, если бы не думала о твоих интересах. Меня волнует твое здоровье, и я почувствовала насущную необходимость справиться о нем.

– Да уж, важная причина, чтобы ворваться сюда, – в голосе Кийомори открыто звучала издевка.

– Думаю, что да. Мой господин, я боюсь обидеть тебя, но все же хочу рассказать тебе свой сон, от которого я пробудилась в слезах.

Нии-Доно остановилась в нерешительности. Она знала, что Первый министр верил вещим снам, но ждала его знака, чтобы продолжить.

У Кийомори болела голова. Он хотел было прогнать жену прочь, но… любопытство пересилило. Министр благосклонно кивнул.

– Я видела во сне загробный мир и его грозного царя Эмму-О, который посылал за тобой огненную колесницу. Я попыталась проснуться, но силы ада не отпускали меня. Колесница была ужасна; когда она въезжала в ворота Рокухары, желтое пламя освещало небо, а ее колеса гремели как гром. Жуткую карету сопровождали два чудовища, одно с конской, другое с бычьей головами.

Кийомори широко открыл глаза. Сон казался министру отвратительным, но он вдруг обнаружил, что жадно вслушивается в слова жены.

– Ну! – шипящим голосом произнес он. – Что же произошло потом?

– Я содрогнулась, когда узнала, что духи хотят забрать тебя! «Почему? – закричала я. – Он хороший человек!» Они сказали, что у тебя дурная карма. За то, что ты сжег пятидесятиметровую статую Вайрачаны в храме Кофуку-дзи, царь Эмма-О приговорил тебя к вечным мукам в самом жарком из подземелий ада – Авити, где грешники заживо горят и вновь возрождаются для неимоверных страданий!

Кийомори застонал. Даже Баку, пожиратель снов, отказался бы проглотить такое видение!

Монахи Кофуку-дзи ненавидели Кийомори. Из-за их чар он теперь обречен был на мучительную смерть. Но если бы не давление со стороны Минамото, храм не был бы сожжен. Это они, его враги Минамото, виновны в святотатственном действе. Они, а не он!

Кийомори глядел на жену, не видя ее, и лишь наполовину понимал ее слова.

– Проснувшись, я тут же приказала послать дары во все храмы. Монахи горы Хией читают сутры у всех алтарей. Делается все, чтобы спасти твою душу.

– Уходи! – крикнул Кийомори. Его шея раздулась, капли пота потекли по лицу, кожа побагровела от гнева.