Борис Васильев - Князь Святослав

– А если они сдадут город?

– Они знают, что их ждет.

– И все же, великий князь?

Теперь промолчал Святослав.

– Послом к буртасам поеду я, – твердо сказал Морозко.

– Не поедешь. Месть за погибших киевлян священна. И я возьму их город на копье.

– И не устроишь больше похорон варяга?

– Если они тебя не убьют.

Опять помолчали. Потом Морозко сказал:

– Напрасно ты, великий князь, своих друзей в дозор отправил. Буртасы давно знают, что ты идешь на них. И готовятся придержать нас, пока не разбегутся женщины и дети.

– Почему ты так решил?

– Потому что мы плывем среди песчаных отмелей по изгибам Волги, а жители разгромленной тобою Булгарии давно уже известили буртасов о нашем появлении. Их тропки куда прямее наших.

Дозорная лодка, плывущая впереди вдоль левого берега, неожиданно развернулась и направилась к первой насаде.

– Что-то приметили, – сказал Святослав. – Там – Радыпя из Новгорода. Парень старательный.

Лодка еще не подошла к насаде, как Радыпя, вскочив, закричал:

– Конный разъезд вдоль левого берега!

– Молодец! – крикнул великий князь. – Ступай к берегу, следуй далее под кустами!

– Ну, я же тебе говорил, что тропки всегда прямее реки, – сказал Морозко.

– Знают, что им пощады не будет.

– Не надо. – Морозко вздохнул и сокрушенно покачал головой.

– Что – не надо?

– Сирот плодить, княжич. Город ты спалишь, долг того требует, но мужиков-то подряд не коси. Не выживут тут бабы и детишки без мужиков. Обезлюдишь Волгу, и кочевники на наши земли бросятся.

Великий князь сурово молчал.

– И когда это было? – вновь начал Морозко. – Тех, кто наших воинов порешил, уж и в живых-то нет. А сын за отца – не ответчик.

– Умеешь ты уговаривать, воевода.

– Так ведь сам посуди…

– Ладно! – вдруг резко оборвал Святослав. – Сказал уже, что умеешь уговаривать.

Воевода Морозко и впрямь умел уговаривать. Великий князь на копье взял город, спалил его дотла, но из захваченных мужчин казнил только сорок человек. Их головы украсили погребальные лодьи погибших в бою дружинников.

После разгрома войска буртасов Святослав, не тронув более ни одного селения, вступил в земли Хазарского каганата.

И никого не обнаружил. Ни жителей, ни беглецов буртасов, ни пограничных дозоров хазар. Перед ними лежала пустая и горькая полынная степь.

– Может, это еще не Хазарский каганат? – растерянно спросил великий князь.

– Он самый, – убежденно сказал Морозко. – Это приграничная пустошь, за которой следят. Дозволь, княжич, дозоры послать из моих дружинников.

– Почему не из моих? – взъерошился великий князь.

– Мои – поопытнее.

– Ну, давай из твоих…

Морозко отдал приказ, и из его дружины тотчас же выехали три дозорных тройки. Первая пошла по центру, остальные по левому и правому флангам. И довольно скоро скрылись из виду.

– И что нам дальше делать? – спросил Святослав с явным неудовольствием.

– Ждать, – пожал плечами Морозко.

Великий князь вздохнул. Он не любил ждать.

Он всю жизнь стремился сделать так, чтобы на ожидание был обречен противник.

Ждать, по счастью, пришлось недолго. Прискакал посыльный из центрального дозора.

– Впереди – брошенное селение. Там один старик с колокольчиком.

– Старик? – спросил Морозко. – Почему сюда не привез?

– Святой он. Таких нельзя трогать, может черноту послать.

– Поехали, – сказал Святослав и первым тронул коня.

Доехали быстро. Селение оказалось маленьким, каким и полагалось быть селищу пограничному. Но никаких пограничников здесь не было, а с места на место ходил оборванный старик в накидке с капюшоном и колокольчиком в руках.

Он кругом обошел великого князя, который все время старался оказаться к нему лицом. Святослав смутно о чем-то догадывался, но долго не решался, видя перед собою какого-то ненормального дервиша. И этот дервиш все кружил и кружил вокруг него, позванивая колокольчиком. Это уже начинало надоедать…

Но тут великому князю показалось, что этот странный дервиш сделал ему знак следовать за ним. И великий князь пошел, положив руку на рукоять кинжала. Неожиданно старик оглянулся и остро, не по-стариковски, посмотрел на него.

– Неслых, – скорее по какому-то озарению, нежели по памяти, сказал Святослав.

– Будь здрав, великий князь, – ясным голосом сказал дервиш. – Как там мой дружок Живан?

Великого князя поразила белоснежная седина дервиша. Седыми были длинные, еще густые волосы, усы, клинообразная борода, достигавшая груди. И поэтому он чуть задержался с ответом.