Леонид Свердлов: Добрые глаза, или Братья по вере

Перун молчал. Он не привык к такому обращению и никак не мог ожидать его от Владимира. Гордость не позволила бы богу оправдываться и опровергать эти суровые обвинения.

Владимир помолчал недолго, ожидая от Перуна ответа, а потом обернулся к стоявшим поодаль киевлянам и решительно махнул рукой. «Вали его, ребята!»

Киевляне оторопели. Обвинения, конечно, серьезные, но кто б мог подумать, что князь пойдет так далеко. Из легенд и сказаний все знали, чем чревата ссора с богами, но о том, чем чревата ссора с князем, все знали и без легенд, потому перечить Владимиру не стали.

«Валите его! — кричал Владимир. — Бейте гада! Кидайте в Днепр! Не пускайте к берегу! Пусть плывет до самой Хортицы, где Святослав, отец мой, погиб! Пусть вспомнит, зараза, как это было!»

Бога, привязанного к хвосту коня, тащили до самого Днепра, били палками, сбросили в реку и долго гнали вниз по течению. Преходяща земная слава, будь ты даже сам бог Перун. Ничто в жизни не вечно.

«А этих, — сказал Владимир, указав на оставшихся богов, — порубите, пожалуй и сожгите. С главарем разобрались, а с мелочью всякой и возиться лень».

Оставшиеся боги вряд ли сделали Владимиру что-то плохое. С некоторыми из них он даже состоял в родстве, но ему было не впервой расправляться со своими родственниками, а народ воспринял это как проявление принципиальности. Народ уважает князей, которые казнят невзирая на дружбу и родство.

«Ну что, народ! — обратился к киевлянам Владимир, закончив расправу. — Думаете, как мы дальше жить будем? Хорошо жить будем. Будет у нас теперь бог истинный и триединый. Завтра сутра чтоб все к Днепру приходили. Будем новую веру принимать. А кто не придет, тот мне не друг».

Народ очень хорошо знал, что с великим князем лучше дружить. Да и не жить же без бога. На следующее утро к Днепру пришли все. Священники, приехавшие в Киев вместе с Владимиром, замучались крестить столько народу. А ведь это было только начало: Киев еще не вся Русь.

А после крещения Владимир устроил пир на весь мир. Весь Киев был зван ко княжескому столу, а кто не мог прийти, тому на дом приносили еду по его заказу.

Наступали новые времена, и это надо было хорошо отметить.

«А где идолы стояли поганые, там церковь построю! — разглагольствовал Владимир. — И еще церковь построю там, где этих двух чудиков варяжских убили, которые в жертву не хотели. А что, у нас все как у людей. Тоже свои святые мученики имеются. Погибли геройски за веру христову от рук безбожного языческого царя, то есть меня. Во!»

Все на Руси после этого переменилось. Только пиры князя Владимира остались как прежде. Любил Владимир повеселиться, себя показать, на людей посмотреть. И, хотя, не все просто проходило с крещением Руси: старый мир сопротивлялся как мог, волхвы, идолопоклонники не давали покоя молодой православной державе, но Владимир всегда находил время сесть за стол со своим народом, выпить, закусить и обменяться последними новостями.

— Это все только начало, — говорил он. — Вы посмотрите на Русь лет этак через десять. Вот разгоним мироедов волхвов да идолопоклонников и так заживем, как и в сказке не бывает. В каждой деревне церковь построим, дети в школах учиться будут, красота будет такая, что и глаз не оторвать. Бог всеблагой дарует всем жизнь вечную. И будет эта жизнь счастливой и радостной. Вот, вспомните, как оно раньше было: приходит, скажем, князь за данью. Как волк к овцам приходит, иначе и не выразишься. Горе принесет и разорение. Обберет всех до нитки, а на эти деньги идолов поганых поставит и землю русскую жертвенной кровью осквернит. Разве можно такое теперь представить?! Теперь придет к вам князь — такой же агнец божий, как и вы. Радость вам принесет и благодать господню. Вы ему сами все до нитки отдадите. Не откажете же вы своему брату по вере! А он на эти деньги церковь построит и врагов веры христовой с Руси погонит.

— А нам-то что с ними делать, с мироедами-то? — спрашивали Владимира крестьяне. — Мы, вот, недавно поймали. Волхвы, не иначе. Хотели их гнать, а потом решили и всех поубивали.

— Очень толковый подход. Был момент, я из христианского смирения вообще казнить перестал. Поскольку заповедь есть такая, чтоб не убивать. Но мне уж попы все объяснили. Ведь сотни лет лилась христианская кровь. Нас душат со всех сторон, а мы должны дрянь какую-нибудь пожалеть, чтоб все назад возвернулось? Так что для волхвов-мироедов суд один — божий. Гореть им всем в адском пламени, и чем быстрее, тем лучше. Так что правильно вы все сделали. Бог им на том свете спуску не даст — вот увидите.