Леонид Свердлов - Приключения Изяслава, или Братья по разуму

Было у Великого Князя Ярослава Мудрого пятеро сыновей. И мудрость его всем сыновьям передалась. Распределилась поровну — все умные как на подбор.

Как почувствовал Ярослав приближение кончины, собрал всех сыновей и говорит им:

— Знаю, дети мои, что помру скоро. Знаю, что умные вы у меня все. И хочу напоследок вам главную мудрость свою передать. Подойдите поближе и слушайте внимательно.

Сыновья его обступили, смотрят не дыша, слушают.

— Помните, дети, — говорит Ярослав, — большая семья у нас. А в большой семье что?

— Большое плаванье.

— Ты чего, это не про семью.

— Много детей.

— Мало денег.

— Да вы что! — удивился Великий Князь. — Действительно не знаете этой пословицы? «В большой семье клювом не щелкают». Не слышали? Ну, я вам сейчас на примере поясню.

Взял Ярослав метлу. Сыновья крутой характер отца знают, так что на всякий случай попятились, к двери отошли. Смотрят, ждут, что будет.

— У меня семья тоже большая была, — говорит Ярослав. Отец мой, святой равноапостольный Владимир сыновей без счету наделал. Братьев моих, дядей ваших. Уж и провозился я с ними. Так вот, детки, представьте себе, что эта метла — наша семья, — Ярослав выдернул из метлы прутик. — Это у нас кто?

— Ветка.

— Прутик.

— Розга!

— А ну стоять! — прикрикнул Ярослав. — Я кому сказал поближе подойти! Слушайте внимательно — другой раз уже не расскажу! Это, дети, не прутик — это брат мой Борис, — сказал и сломал двумя пальцами и следующий прутик выдернул. — А это брат мой Глеб.

Хрясь! И второй прутик сломался. А Ярослав следующий прутик выдернул и продолжает:

— А это, вот, Святослав… А это Святополк… Вышеслава можно было бы и не считать… Вот Всеволод… А это у нас Мстислав… Станислав… Позвизд… Судислав… Я никого не забыл? Вот ведь, святой человек был мой папаша. Он и сам все время со счета сбивался. Ну, не важно.

Ярослав стряхнул на пол обломки веника, палку многозначительно в руке покачал и сказал:

— Да, много нас было. Братьев-прутиков. Поломались все прутики. А что осталось?

— Обломки.

— Мусор всякий.

— Палка осталась.

Сыновья на всякий случай вновь к двери попятились, но отец им пальцем пригрозил, и они снова подошли поближе.

— Нет, — сказал Великий Князь. — Это не палка — это я остался. Смотрите, каждый прутик пальцами сломать можно. А меня не о всякое колено сломаешь. Потому я и стал Великим Князем. Потому меня и прозвали Мудрым. Ну что, дети, поняли теперь, что все это символизирует?

Задумались сыновья.

— Это значит, — говорит, наконец, один, — что если метлу испортить, то мусор нечем мести будет.

— Нет, — перебивает другой. — Веник надо из палок вязать, а не из прутиков — вот в чем мораль.

— Я понял! — закричал вдруг Изяслав — самый старший и самый умный из всех братьев. — Веник это наша семья. А прутики — братья. Поодиночке каждый прутик легко сломать можно, а весь веник никто не сломает. Вот и выходит, что мы все вместе быть должны, как один веник. И никто нас тогда сломить не сможет.

Ярослав уронил голову на ладонь и прошептал: «Звездец Руси!», а вслух сказал:

— Ладно, дети. Раз уж вы у меня такие умные, то быть вам веником. Живите дружно. Авось, вас тогда никто не одолеет.

Лег он на кровать. Руки сложил. Вздохнул глубоко. И помер.

Смотрят его сыновья друг на друга. Лбы наморщили. Сглатывают взволновано. Что сказать не знают.

— Братья, — говорит Изяслав. — Мы ведь любим друг друга?

— Любим. Любим, — вторят ему Ярославичи.

— Мы ведь не хотим убивать своих братьев, как дедушка Владимир и как папа Ярослав?

— Нет, не хотим.

— Мы ведь всегда вместе будем?

— Будем. Будем как веник.

— Давайте поклянемся, что ни один из нас другого не угробит. А кто угробит — последней сволочью станет.

— Клянемся!

И зажили они дружно. Во всем друг с дружкой советовались, помогали как умели. И делали все вместе. Иной раз законы сочиняли, а то и на войну вместе ходили. Русь они поделили честно, по-братски. Сидели в своих уделах и отнимать чужие не пытались. Встречались иногда. И каждый раз непременно говорили о семейных ценностях и клялись, что братоубийства остались далеко в темном прошлом. Отца своего, конечно же, не осуждали, но его брата Судислава, которого Ярослав двадцать четыре года продержал в темнице, выпустили.

Больше десяти лет все у них было благополучно, ничто бед не предвещало. Но не было бы бед — не было бы и истории.