Марсель Паньоль - Зачумленные

— Так значит, — спросил господин Панкрас, — вы решили принести нам сюда заразу и смерть?

— Я не претендую ни на какое решение, — надменно сказал суконщик. — Господь сам все решает, и ваши старания избежать его воли не только смешны, но и нечестивы. Если ему захочется наслать на нас чуму или смерть, глупо пытаться ему противостоять, и я не стану поддерживать вас в этом преступном предприятии, которое ни к чему не приведет. Предупреждаю вас, что завтра утром я пойду в церковь со всей своей семьей, после чего я отправлюсь в Сен-Барнабе к брату, от которого у меня уже пять дней нет известий, и я вернусь к себе завтра вечером, нравится вам это или нет.

После чего он нахлобучил на себя шляпу и вышел.

— Вот добродетельный глупец, — сказал Панкрас, — который, возможно, будет стоить нам жизни.

— Ну, нет! — воскликнул капитан. — Запрем его в подвале вместе со всей его семьей…

— Если он вернется завтра вечером, так мы и поступим, — сказал господин Панкрас.

— А почему бы не запереть его прямо сейчас? — спросил Гарен-Молодой.

— Потому что, — ответил доктор, — я надеюсь, что увиденное завтра его образумит и он, дрожа, потребует у нас спасительного уксуса. Поговорим о нашем обустройстве, потому что теперь нам придется жить как в осаде. Достаточно ли у нас припасов?

— В любом случае, — сказал Гарен, — воды нам хватит. Фонтан никогда не тек с такой силой…

— Я думаю, — вмешался доктор, — что благоразумнее будет им не пользоваться. Эта вода поступает из бассейна Шартрё, который питается Ювоной — достаточно больному упасть в реку или даже просто охладить в ней свои бубоны, чтобы вода была отравлена. Мы будем пить воду только из колодцев.

— В моем воды на четыре метра, — сказал Гарен, — что даст добрую тысячу кувшинов.

— У меня, — похвастался бакалейщик Биньон, — только два метра, но зато уровень поддерживается весь год… Если я беру оттуда много воды для поливки, уровень немного снижается, но за ночь поднимается вновь…

— Итак, — сказал господин Панкрас, — никаких опасений из-за воды… Теперь еда.

Бакалейщик Биньон вышел вперед.

— С тем, что мы привезли из последних поездок, мои подвалы полны. У меня есть с десяток бочонков анчоусов, которые я привез из Тулона задолго до катастрофы, и десять ящиков соленой трески. У меня целый погреб картошки, пять бочонков оливкового масла, большие банки специй, пять или шесть мешков гороха (он немного поеден долгоносиками, нужно его только перебрать) и две сотни фунтов чечевицы. И потом, — сказал он, смеясь, — у меня есть мои деревянные тыквы!

И в самом деле, как-то он купил у одного испанского капитана небольшой груз тыкв, которые были тыквами лишь по названию. То были деревянные сферы, похожие на большие пушечные ядра, и почти такие же твердые. Но когда их распиливали надвое, внутри обнаруживалась белая мякоть, вкусная и питательная. Тем не менее, клиенты Патриса, напуганные видом и гулкостью этого странного овоща, отказались от большей части груза. Он утешался, говоря:

— Кожура непроницаемая, они четыре года остаются свежими!

А его сын, у которого был веселый характер, советовал открыть фабрику бильбоке.

— У вас их еще много осталось? — спросил господин Панкрас.

— Два погреба, набитых доверху! — ответил сын.

— Возможно они спасут нам жизнь, — сказал доктор. — А ты, пекарь, сколько у тебя муки?

Прекрасный пекарь крепко задумался, поскольку был тугодумом и, наконец, произнес:

— У меня двенадцать тюков муки, что даст не менее двенадцати кинталов по сто фунтов (Кинтал — мера веса, равная 100 фунтам, или 46 кг).

— Сколько это будет фунтов хлеба?

— Примерно вдвое больше, — ответил пекарь. — Но вот чего мне не хватает, так это дров! У меня их всего на неделю…

— При необходимости, — сказал господин Панкрас, — мы сожжем свой паркет. Но мы еще далеки от этого!

— И потом, — напомнил Гарен-Молодой, — зима не была суровой, и во всех погребах еще остается провизия…

Заговорило подвальное окно; нотариус произнес:

— У меня ее два полных воза!

— Как вы себя чувствуете? — прокричал ему Панкрас.

— Жарковато, — воскликнул нотариус. — Но думаю, это из-за двух бутылок вина, которые я только что выпил и которые придали мне бодрости!

— Это точно вино, — крикнул Панкрас. — Теперь попробуйте поспать!

— Не могу! — воскликнул нотариус. — То, что вы говорите, мне слишком интересно! Продолжайте! Продолжайте! Спросите мясника, что есть у него!