Антанас Венуолис - Перепутья

Приутих отважный рыцарь Греже, он уже не разговаривал ни с боярином Рамбаудасом, ни с проводником Шаркой. Неспокойно чувствовали себя крестоносцы. Не рукоять меча сжимали они в пальцах, а перебирали под плащом освященные четки и подозрительно поглядывали в чащобу мрачной пущи. Не боялись они хищных зверей, не страшны им были топкие болота, не ждали они внезапного нападения, но их пугала подступающая ночь в темной пуще, языческие боги, божества и лесные духи, которые так ненавидели крестоносцев и, случалось, в таких глухих местах душили целые их отряды до последнего человека. А тем временем пуща становилась все более пугающей, темной, и солнечные лучи уже не в силах были пробиться сквозь ветви хвойных деревьев.

Все поглядывали на Шарку, следили за ним, а он, накинув на плечо медвежью шкуру, словно некое лесное божество, вел отряд лишь одному ему известными лесными тропами, то и дело шепча что-то сам себе.

Наконец Шарка вывел конный отряд на тайную дорогу. Все сразу повеселели, стали разговорчивее и принялись искать местечко посуше для ночлега. Отыскав такое место, спешились, расседлали коней, сняли мешки с сеном, отвязали сумки и развели несколько костров. Пока еще не сгустились сумерки, несколько всадников отправились поохотиться и вскоре вернулись с убитым лосем и двумя кабанчиками. Другие пробуравили несколько кленов, что росли рядышком; ободрав березу, смастерили берестянки и приладили их к лоткам, с которых капал сок.

Высоко подскакивало трепещущее пламя, в кострах постреливали сучья, а дым, не встречая на своем пути ни малейшего ветерка, поднимался вверх, к верхушкам деревьев, и растворялся в звездном небе. Вокруг костров шевелились тени людей, готовящих себе ужин. Когда поджарилась лосятина, все сели ужинать. Закованный в броню богатырь, комтур, рыцарь и трое бояр уселись на свои седла несколько в стороне. Им прислуживали слуги и мелкие бояре. Их спутники крестоносцы тоже жарили себе мясо и ужинали отдельно от жемайтийцев и бояр, подозрительных христиан, которые, очутившись в лесу, больше полагались на своих древних богов, чем на новых, христианских. Сначала они крестились, потом бросали первые кусочки мяса своим богам. Иные, зайдя за стволы деревьев и отвернувшись к пуще, тихо молились богу пути Альгису, сладкой Милде 8 8 Милда — богиня любви. , Жемине 9 9 Жемина — богиня земли и плодородия. … Чтобы не разгневать языческих богов, крестоносцы тоже незаметно бросали им пищу. Одни лишь жемайтийцы, почитатели природы, чувствовали себя здесь как дома, никого не боялись, никого не стеснялись и не заискивали перед чужими богами. Если их совесть и была нечиста, то только потому, что вот общаются они со своими извечными врагами крестоносцами. Ужинали, запивая мясо сладким кленовым соком. Насытившись, напоили коней, задали им сена и, выставив усиленную стражу, стали готовиться ко сну. Для закованного в доспехи богатыря приготовили отдельную постель: сначала накидали высокую копну еловых лап, а потом сверху застелили ее мягкой медвежьей шкурой. Для комтура, рыцаря и бояр слуги тоже постелили отдельно, но так, чтобы богатырь оказался в середине. Остальные бояре, их спутники и слуги набросали на землю еловых веток и, подложив под головы седла, быстро заснули и стали храпеть. Только крестоносцам никак не спалось. Соорудив для себя постель в стороне от всех, они еще долго молились, перебирали четки и слушали, что творится в глубине пущи. И казалось им, что никто в пуще не спит. Вдалеке, возможно, проваливаясь в трясину, жалобно мычал тур; перекликаясь, похрюкивало вспугнутое охотниками семейство кабанов; где-то в чащобе жутко визжал горностай, угодивший в когти рыси. Почувствовав лосятину, вокруг бродили и выли волки; когда они подходили слишком близко, кони ржали, били копытами о землю, а стражники швыряли в непрошеных гостей головешки.

Не доверяя страже жемайтийцев, крестоносцы оставили на часах и одного своего брата.

Медленно угасали костры, и ночной мрак подступал все ближе и ближе. С дальних и ближних деревьев смотрели на заночевавших людей совы, стонали филины; под кронами деревьев светились в темноте гнилушки, то здесь, то там мигали таинственные огоньки, и, когда над лесом взошла луна, стало казаться, будто вокруг костров бродят какие-то сказочные существа. Иногда стражникам чудилось, что возле родников ведьмы полощут белье.

Подбадривая себя, стражники бряцали мечами; браг закрыл глаза и молился, то и дело осеняя крестным знамением чащобу, где светились глаза сов и мелькали в неясном лунном свете тени лесных чудищ.